Малолетки

По другую сторону улицы тянулся полуразрушенный, превращенный в свалку квартал. Когда-то дядя Терри говорил ему, что раньше все это принадлежало железной дороге. Мрачная картина ветхих строений, развалюх с грудами мусора между ними. Небольшим компаниям было выгоднее привозить и сбрасывать здесь весь ненужный им хлам, что они и делали, как только темнело. А по утрам сюда съезжались бедняки со старыми детскими колясками или ручными тележками. Они копались в мусоре, выискивая, что еще можно было бы использовать или продать.

Сара замерзла, ее дыхание застывало в воздухе, и Рей взял в ладони ее руку. Косточки ее пальцев были тоненькие и хрупкие, как у ребенка.

— Пошли, — позвал он и потянул ее мимо груды разбитого кирпича к громаде заброшенного склада, поднявшего свои стены к самому небу.

— Зачем нам идти туда?

— Не бойся.

Рей подобрал камень и запустил им куда-то вверх. Послышался слабый звук разбитого стекла, и на землю упали осколки. С шумом взлетели потревоженные голуби.

Взглянув налево, Рей заметил вдалеке огонек сигареты. Он просунул руку под жакет Сары и стал гладить ее по шелковистой кофточке, чувствуя каждый выступающий позвонок. Войдя внутрь склада, он наклонился и поцеловал ее, сначала в волосы, а когда она повернулась, его губы наткнулись на ее рот. Сперва он попал в уголок, а затем они жадно прильнули друг к другу. У пушка над ее верхней губой был привкус шоколада.

— А дома тебя тоже зовут Рей?

— Рей-о, — улыбнулся он, поглаживая ее грудь.

— Рей-о?

— Ага.

— Как-то странно.

— Да.

Он снял с себя куртку, потом с нее жакет и постелил их на пол, а точнее, на бетонную плиту, так как доски были уже давно сорваны.

— Что это?

— Где?

— Врезается мне в спину.

Он отпустил ее, расстегнул молнию внутреннего кармана куртки и вытащил оттуда нож.

— Рей, что это?

— Да так.

В темноте она с трудом разбирала выражение лица Рея и взглянула на металлический предмет в его руке.

— Это нож, правда? Реймонд? Правда?

Он смотрел на нее сверху вниз. Глаза постепенно приспосабливались к слабому освещению и уже различали ее острые, хорошенькие черты лица.

— Что это? Нож?

— Ну и что.

— Зачем тебе нож?

— Не беспокойся. — Он засунул нож в карман брюк и снова наклонился к ней.

А еще через пять минут, расстегнув молнию на брюках, он почувствовал ее руку. Потом они лежали, не говоря ни слова, и он видел, как поднимается и опускается в такт дыханию ее грудь.

— Рей-о. Что это?

Он перевернулся и сел, а она достала из сумочки бумажную салфетку.

— Что теперь?

— Какой-то запах.

Он почувствовал, что краснеет, и торопливо поднялся на ноги.

— Я ничего не чувствую, — проговорил он смущенным голосом.

Она смотрела в глубину склада, туда, где кучами валялись прогнившие коробки, мокрые мешки и поломанные ящики. Рею очень не хотелось в этом признаваться, но он тоже чувствовал тот самый запах, который исходил от лоханей, наполненных кишками, требухой и легкими у него на работе.

— Куда ты? — спросил Рей с тревогой.

— Я хочу посмотреть.

— Зачем?

— Хочу, вот и все.

Зажав нос одной рукой, он пошел следом за ней, а в его голове все время вертелась мысль, что надо бы повернуться и уйти, бросив ее здесь.

— Черт побери! Сара, это может быть все, что угодно!

— Зачем ругаться?

— Дохлая собака, кошка — что угодно.

Сара достала из сумочки зажигалку, подняла ее высоко над головой и зажгла. Вонь уже заставила слезиться ее глаза. В дальнем углу у стены стояла деревянная дверь, за которой были свалены сломанные доски и картон.

— Сара, пойдем отсюда.

Ее зажигалка погасла, и, когда она зажгла ее снова, они увидели, как небольшая крыса выскочила из-под кучи и побежала вдоль стены, волоча по земле набитый живот.

— Я ухожу.

И, когда Рей уже поплелся назад, Сара неожиданно сделала несколько шагов вперед, пытаясь что-то рассмотреть. Она остановилась, убедившись, что не ошиблась: оттуда торчал каблучок детского синего ботинка и то, что могло быть пальцами руки.

6

— В чем дело, Чарли? Вы стали рассеянны.

Резник сидел на одном из трех стульев у стола суперинтенданта, закинув ногу на ногу и сжав ладонями кружку чуть теплого кофе.

— Нет, сэр. Я в порядке.

— Ваше любимое выражение, не так ли?

Резник перехватил взгляд Скелтона и тоже взглянул на свои ноги. На одной из них был тонкий черный носок из нейлона, на другой — застиранный серый. Резник опустил ногу на пол, выпрямившись на стуле.

Телефонный звонок, поднявший его сегодня, не сразу вырвал из сна, он был с Элен в больничной палате. Его бывшая жена была привязана к койке, в глазах — ужас и мольба. Сам он, в белом докторском халате, смотрел на нее сверху вниз и качал головой. При этом он давал инструкции сестре: «Обнажите руку, подготовьте вену, я буду делать инъекцию».

Даже контрастный душ — горячий — холодный — снова горячий — не мог освежить его. Его угнетало чувство вины.

— Начинайте, Чарли. Что у нас есть?