Малолетки

Нет, он не имеет ничего против, но что-то тут не так. На память ему пришел фильм, сделанный в Штатах, «Горящая Миссисипи». Депутат-расист смотрит на черного ребенка их горничной, которого держит на руках его жена, и говорит: «Удивительно, какими забавными они выглядят маленькие и какими животными вырастают». Конечно, Нейлор так не думал. «Животные». Хотя он знает и таких. Ну и что! Он выходил из ворот, где надпись на медной дощечке была сделана на двух языках — английском и урду, а матери, дожидающиеся своих детей, одеты в яркие сари, и подумал: «А хотелось бы мне, чтобы в такую школу ходила моя дочь? Моя и Дебби? Чтобы она была единственной белой девочкой во всем классе?» Он не считал, что это было бы правильным.

И не только это. Забравшись в машину, он решил позвонить Дебби, как только закончит писать докладную. Ну а если придется разговаривать с этой коровой, ее матерью, что ж, поговорит и с ней.

— Ты имеешь в виду, что она лесбиянка, — засмеялась Алисон.

— Возможно. — Патель сделал какой-то неуклюжий жест, — так получается из ее рассказа. Да и то, что Диана ездит туда постоянно. Ясно, что-то там происходит. — Алисон вновь ухмыльнулась ему поверх своего стакана.

Они сидели в «Пентхаус-баре» на самом верху гостиницы «Ройал». Патель заметил, что цена за каждую пинту пива повышалась на десять центов за этаж.

— Возможно, они просто хорошие друзья.

— Как мы?

— О нет. Я не думаю, что мы уже такие хорошие друзья.

— Может быть, мы никогда ими и не будем.

— О?

— Может, у меня тоже что-то не так.

— Я так не думаю.

— Откуда тебе знать?

Патель улыбнулся и стал потягивать свое пиво. Он подумал о том, как она поцеловала его, сразу же, как только они зашли в лифт, даже не дожидаясь, пока за их спинами захлопнутся двери.

— Что с тобой сегодня?

Рей шаркал кроссовкой о край тротуара.

— Ничего.

— Тебя что-то беспокоит? Ты не сказал и пары слов за весь вечер.

— Это еще не весь вечер, глупая!

— Не смей называть меня глупой.

— Тогда не веди себя так. Еще только половина девятого.

— Возможно, — проворчала Сара. — Но впечатление, что гораздо позже. Один час с тобой, когда ты в таком настроении, все равно что вечность.

— Да?

— Да.

— Хорошо, есть только один путь исправить это, не так ли?

Рей развернулся на каблуках и пошел через площадь, засунув руки в карманы джинсов и не обращая внимания на крики Сары, звавшей его по имени. Махнув ногой, он поднял в воздух стаю голубей, сидевших вокруг фонтана.

Меняя скорость при подъеме на холм, Нейлор был готов изменить и свои намерения — быстро проскочить мимо дома, развернуться и махнуть по этой же дороге обратно. Вернуться в их с Дебби домик на уютном участке, где они начинали семейную жизнь и никогда раньше не были одиноки.

Он бросил взгляд в зеркало, включил сигнал поворота и затормозил. Когда он ставил машину на ручной тормоз, в окне шевельнулась занавеска. Нейлор отстегнул ремни безопасности и открыл дверцу.

Мать Дебби заставила его подождать, а открыв, поздоровалась с таким видом, будто глотнула уксуса. Может быть, ему только казалось, но у него всегда было чувство, что в этом доме стоит постоянный запах дезинфекции.

— Она там.

Она провела его в столовую, хотя Нейлор не мог даже представить, что мать Дебби приглашает кого-нибудь на обед. Если только она не делала исключение для местного гробовщика.

Дебби сидела в дальнем углу комнаты около закрытого занавеской окна, выпрямившись в кресле с полированными подлокотниками, стоявшим здесь еще до ее рождения. Их разделял раздвинутый во всю длину, почти от стенки до стенки, стол, фанерованный ореховым деревом. На полу в горшке росло какое-то растение с овальными листьями, клонившееся влево в тщетных поисках света.

На Дебби был черный вязаный жакет поверх черной кофты и бесформенная черная юбка, покрывавшая колени. На лице — никакой косметики. Нейлор подумал, уж не сектантство ли это, и если да, то какое?

— Привет, — произнес он громко, так, чтобы услышала ее мать, которая, несомненно, стояла за дверью. — Дебби, как ты?

Она взглянула ему в лицо и снова опустила голову.

— Как малышка?

Теперь она, не моргая, смотрела через левое плечо Нейлора.

— Дебби, ребенок…

— С ней все в порядке.

— Значит, я смогу повидать ее?

— Нет.

— Дебби, ради Бога…

— Я сказала — нет.

— Почему, черт возьми?!

— Потому.

— Что это за ответ?

— Единственный, который ты получишь.

Он обошел стол и увидел, как побелели ее пальцы, вцепившиеся в ручки кресла, а вся она сжалась, стараясь сделаться как можно меньше. В глазах стоял страх.

— Я не ударю тебя, — успокаивающе произнес он. — Тебе лучше не делать этого. Ты…

— Ты же знала, что я приду. Ты прекрасно знаешь, что я хочу видеть ребенка.

— У тебя странный способ выражать свою любовь.

— Что ты имеешь в виду?

— Вот что. Когда ты в последний раз приходил сюда? Когда в последний раз ты пытался увидеть свою дочь?

— Все дело в том, что каждый раз, когда я пытаюсь сделать это, твоя проклятая мать…

— Оставь мою мать в покое!

— С удовольствием.

— Если бы не моя мать…

— Мы были бы дома, все вместе — втроем.

— Нет.

— Да.

— Нет, не были бы, Кевин.

— Почему?