Малолетки

— Я должен сказать вам, — обратился Резник к Вивьен, направляясь обратно в комнату, — человек, которого вы видели, может находиться или не находиться в этой комнате. Если вы не сможете сделать положительное опознание, вы просто должны будете сказать это. Если вы узнаете кого-либо, вы просто должны будете назвать его номер.

— У них есть номера?

— Угу.

— Вокруг шеи?

— Перед каждым стоящим.

Через минуту они были в комнате. Стивен Шепперд встал третьим в шеренге. Пятерых прохожих с улицы уговорили выполнить свой гражданский долг, остальные были переодетыми в штатское полицейскими.

— Не торопитесь, — проговорил Резник. — Пройдите вдоль шеренги по крайней мере два раза, и затем, если можете, если вы совершенно уверены, я хочу, чтобы вы указали, находится ли в этой комнате человек, которого вы видели бегущим в прошлое воскресенье во второй половине дня.

Вивьен Натансон думала, что это будет очень просто. Она не представляла себе, что это окажется так сложно. В конце концов, она только свидетель, она сама пришла, по своей доброй воле, желая помочь. Почему же сейчас, когда она глядела на эту цепочку мужчин, у нее внезапно пересохло во рту, а в желудке начались спазмы?

37

Дивайн был в привычной для него обстановке. Сержант приказал ему добыть что-либо на Килпатрика. Он неплохо поработал, и теперь Миллингтон и он направлялись в Балвелл. Миллингтон насвистывал, отдыхая на месте пассажира и предвкушая предстоящее удовольствие. «Только что подровнял свои вонючие усики», — усмехнулся Дивайн, представляя свою фотографию уже напечатанной в газетах.

Когда они вошли, Бернард Килпатрик обслуживал молодого парня в хлопчатобумажном пиджаке и джинсах, примерявшего спортивные туфли «Найк» восьмого размера.

— К вашим услугам через секунду, — нахмурился Килпатрик. Он почти полностью исключал, чтобы детектив появился снова в магазине так быстро, да еще с подкреплением.

— Нет, извините. Я не чувствую в них себя хорошо. — Паренек не без сожаления вернул Килпатрику спортивные туфли и вышел на улицу.

— Все же занятие, — объяснил Килпатрик, укладывая ботинки обратно в коробку. — На этой неделе он приходит уже третий раз. Прекрасно ему подходят, но он никогда не сможет позволить себе купить их.

В одном углу магазина Дивайн взял биту для игры в крикет и отрабатывал удар с подъемом мяча.

— Прекрасная бита, — заявил Килпатрик. — «Дункан Фирнли». Если вы ищете биту несколько потяжелее, то это и есть то самое. Посмотрите, попробуйте одной рукой, проверьте балансировку.

— В какое время вы собираетесь закрываться? — спросил Миллингтон.

Килпатрик моргнул.

— Пять тридцать, шесть, а что?

— Думаю, сегодня может выйти по-другому.

Килпатрик взял биту у Дивайна и начал потихоньку постукивать ею по наружной стороне ноги.

— Может быть, вы лучше объясните мне, что тут происходит.

— О, всего несколько вопросов.

— А именно?

— Послушайте, — сказал Миллингтон, двигаясь к двери, — почему бы нам не перевернуть эту штуку?

— Вы не можете…

Но сержант уже повернул табличку с надписью «Открыто» на другую сторону, где значилось «Закрыто». Дивайн быстро оказался около Килпатрика и забрал биту для крикета из его руки.

— Послушайте, я… — Килпатрик повернулся к прилавку, глядя на телефон.

Дивайн низко наклонился и вытащил вилку из розетки телефона.

— Так лучше, — заявил Миллингтон, — никаких шансов, что нас побеспокоят.

— Правильно, — улыбнулся Дивайн. — А то вдруг поступит внезапный заказ от местных скаутов на шарики для пинг-понга.

— Это безобразное издевательство, — заявил Килпатрик.

— Это щеколда? — спросил сержант.

— Что бы здесь ни происходило, я хочу пригласить моего адвоката.

— Нет. — Дивайн подошел к нему спереди почти вплотную. — Я так не думаю. Нет, нет.

— Еще нет, — добавил Миллингтон.

— Не хотите ли вы сесть? — спросил Дивайн.

— Или вы предпочитаете стоять?

— Что я хочу, так это узнать, что за чертовщина здесь происходит?

— Правильно, — кивнул головой Миллингтон.

— Правильно, — закивал Дивайн.

— Двадцать третье февраля, — сказал Миллингтон, — это для начала.

Килпатрик прислонился к прилавку. Он стал покрываться потом под тренировочным костюмом, который носил на работе, чтобы привлечь покупателей. Просторные брюки со штрипками и жакет, застегивающийся на молнию. Все в серебряных и голубых тонах.

— Вы помните двадцать третье?

— Февраля?

— Двадцать третье.

— Этого года?

— Прекратите водить нас за нос, — посоветовал сержант.

— Я ничего. Я не…

Двое парней затрясли дверь, но Дивайн жестом показал, чтобы они шли своей дорогой.

— А как в отношении тринадцатого?

— Февраля?

— Июня.

— Какого дьявола я должен знать это? Как…

— Спокойно, — предупредил Миллингтон.

— Нервы, нервы, — ухмыльнулся Дивайн.

— Давайте выкладывайте, не ленитесь подумать.

— Июнь, тринадцатое.

— Несчастливое тринадцатое.

— Несчастливое для некоторых.

— Тогда было и девятое.

— Сентября, насколько я помню.

— Совершенно верно, сентябрь.

— В этом же месяце исчезла Глория Саммерс.

— Кто? — спросил Килпатрик.

— Глория Саммерс.

— Шести лет.

— Исчезла с места, где она играла.

— Нашли ее два месяца спустя.

— Вероятно, вы читали об этом.

— В каком-то старом складе?