Мальта

Еще одной странностью представляется то, что среди портретов великих магистров нет изображения Павла I, возглавлявшего орден в самый трудный период его существования. Впрочем, удивляет не столько небрежное отношение мальтийцев к «романтическому нашему императору», сколько нежелание углубляться на тему его взаимоотношений с рыцарями. В ответ на просьбы объяснить, почему в галерее нет изображения 71-го гроссмейстера, экскурсоводы недоуменно вскидывают брови, но чаще отмалчиваются. Между тем более ранние русско-мальтийские связи здесь являются предметом гордости и глубокого изучения со стороны специалистов.

Путешествие русских на Мальту

Впервые судьбы двух великих государств соприкоснулись в середине XVII века, однако установить прямые дипломатические связи тогдашние политики не смогли. Время настоящей дипломатии пришло полвека спустя, когда Россия заявила о себе как о морской державе, а «птенцы гнезда Петрова порхали» по Европе, вызывая интерес и заслуженное уважение. Одним из первых таких посланцев оказался Пётр Андреевич Толстой, бывший царский стольник, храбрый гренадер, едва не утративший свою умную голову после участия в Стрелецком бунте. В петровскую пору, проникнувшись идеей государственных реформ, он смог проявить свои способности дипломата. Разъезжая по миру с поручениями императора, боярин в теории и на практике постигал ратное дело, успев освоить как европейский, так и восточный «политес», а также изучить итальянский язык, на котором тогда общались многие братья ордена Святого Иоанна Иерусалимского.

Летом 1698 года, сойдя с трапа наемного судна, стольник Толстой высадился в гавани близ Валлетты. Мальта интересовала русских не больше других «европейских христианских государств, княжеств и вольных городов». В проезжей грамоте целью поездки называлось воинское мастерство, которым рыцари владели в совершенстве. Тем не менее боярин пребывал на архипелаге неофициально, поселился как простой путешественник в «Остерии Долорезо» и поначалу не пользовался рекомендательными письмами от знакомых кавалеров в Риме. Великий магистр из вежливости дал ему аудиенцию, и в конце учтивой, но короткой беседы разрешил осматривать все, что нужно, в том числе оборонительные сооружения и оснастку военных кораблей. Для удобства гроссмейстер предоставил гостю личную карету, дал человека из свиты в качестве экскурсовода. Кроме того, Толстой получил документ, где зафиксирован факт его пребывания на Мальте, отмечена учтивость, перечислены благородные поступки, в том числе участие в морском сражении с турками. Не слишком заостряя внимание на красотах острова – архитектуре, предметах искусства, сосредоточенных в кафедральном соборе, дипломат с большим интересом разглядывал оружейный двор. Среди трофеев, добытых в битвах с турками, особое впечатление произвела большая медная пушка с обшивкой из телячьей кожи. Сопровождающий кавалер познакомил Толстого с другими братьями.

И. Г. Таннауэр. Портрет П. А. Толстого, 1719

Радушно приняв русского, они водили его по живописным местам, показывали пещеру апостола Павла, рассказывали предания и реальные истории, предоставив богатый материал для будущей книги. Немало восторгов вызвал госпиталь, куда принимали не только христиан, но и «басурман». Задумав провести на Мальте не более двух недель, один день Толстой потратил на отдых в загородном дворце великого магистра близ Мдины, где играл в карты с рыцарями, «забавлялся лимонатами», обедал и ужинал, вкушал великолепные десерты, гулял в парке с тропическими растениями и «пречудными фонтанами».

«Солдат иногда собиралось на острове более 60 тысяч, – записано в дневнике Толстого, – а в одно время на всех укреплениях считалось до 700. Ежегодною обязанностью рыцарей было высылать 5 галер на восток, в Левант на помощь Венецианской армаде, и биться с турком; 2 галеры повинны остаться в Мальте и ходить непрестанно до Сицилии и обратно, очищая дорогу от турков, чтоб всяким приезжающим людям был путь свободен… Весь город сделан предивною фортификациею с такими крепостями от моря и от земли, что уму человеческому непостижимо; около себя столица имеет 8 фортец, предивными крепостями устроенных, которых подробно описать невозможно». Поскромничав на страницах дневника, Толстой смог обстоятельно описать путешествие в книге, чем выгодно отличился от соотечественников, с того времени регулярно посещавших Мальту. Однако при жизни автора рукопись никого не заинтересовала. Забытая, она долго пылилась на чердаке в доме наследников и была опубликована благодаря редактору журнала «Русский архив» лишь 200 лет спустя.