Мальтийский крест

Фёсту было не привыкать, но неконтролируемая злость снова подкатила к горлу. В какой же… стране мы живём? У Секонда сам Государь Император не позволил бы себе свой Петергоф колючкой под током окружить. А здесь наверняка на ночь вольт триста восемьдесят на «цаункёниг» подают, при десяти амперах. Насмерть не обязательно убьёт, но тряхнёт как следует. До следующего утра заикаться будешь.

Участок занимал не меньше двух гектаров. Трёхэтажный хозяйский дворец, двухэтажный флигель для прислуги, одна караулка у ворот со стороны трассы, вторая — у выхода на личный пляж. Рассыпавшиеся редкой цепочкой вдоль всего северного фаса «фортеции» валькирии мгновенно зафиксировали текущее местоположение десяти охранников.

Очень господин генерал уважал свою «душонку, отягощённую трупом», как неэстетично выражался один римский философ-стоик Эпиктет.

— Вирен, на левый фланг. Наблюдать за въездом, — шёпотом приказала Анастасия Инге.

Там происходило кое-что интересное. За узкой асфальтовой дорогой, отделяющей дачу от густого елового перелеска, обозначилось непонятное шевеление. Инга, как разведчик-ирокез, бесшумно скользя между кустов, доползла до кювета, бестелесной тенью перемелькнула через шоссе. Ни ботинками, ни снаряжением, ни автоматом не брякнув.

Под и между могучими деревьями в пределах стометрового радиуса затаилось не меньше десятка человек. Хорошо подготовленных — бесспорно в Афгане, Чечне, даже джунглях Анголы им бы цены не было. Оружия, излучавшего понятный любому подготовленному человеку запах смазки и металла, при них было намного больше, чем требовалось.

Сильные, но глупые люди, по мнению Инги, по легенде правнучки главного командира Кронштадта, контр-адмирала Роберта Николаевича Вирена, имеют склонность таскать при себе в пять раз больше ножей, автоматов, пистолетов и гранат, чем может потребовать какая угодно обстановка. Просто так, на всякий случай. Или — от личной неуверенности.

Сама она была вооружена предельно легко.

Жаль, что никто не сказал тем серьёзным мужчинам, что против не отметившей своё двадцатилетие девчонки сейчас они — как солдаты-первогодки Первой мировой войны против нынешнего прапорщика спецназа ГРУ.

Поступи команда, Инга перещёлкала бы всех, не дав времени даже обернуться на звук.

Но команды не было. Подпоручик Вирен, ориентируясь сначала на слух, а потом и на визуальную информацию, быстрее тропической кобры переползла на двести метров дальше, попутно обнаружив ещё две засадные группы примерно той же численности.

Дача была обложена плотно. Кем и почему — ей знать не полагалось. Кроме командира и трёх подруг — все остальные враги. Исходно и по умолчанию. Поступит команда думать по-другому — она подумает. После того, как…

Даже не кошкой, а лаской Инга взлетела на горизонтальный сук дуба, вытянувшийся над предполагаемым полем боя. Отсюда ей видно всё, и стрелять сподручно, и путей отхода с дерева на дерево, по смыкающимся ветвям — сколько угодно А беззвучные и беспламенные очереди пойди засеки в предстоящем беспорядке и бардаке.

Инга устроилась поудобнее, пристроила автомат в развилке ветвей, вытащила из кармана миниатюрную гарнитуру переговорника.

Фёст (пока будем называть его капитан Ляхов) всё то, о чем доложила Вирен, не только предвидел и предполагал, но и лично организовал.

Какая же удобная и полезная штука — этот инопланетный Шар, пусть и используемый на первой скорости, как автомобиль, где не знаешь, как воткнуть следующую передачу. С таким устройством можно творить почти всё, что придёт в голову, однако Вадим знал и другое — при грамотно организованном противодействии и на такой газ найдётся противогаз. Сумели же Новиков, Шульгин и компания переиграть владельцев этой техники, использовавших её в полном объёме.

Так толковый и отважный солдат мог грохнуть вражеский танк со всем экипажем обычной связкой ручных гранат.

Не слишком много труда составило и капитану разыскать с помощью Шара телефоны особо доверенных источников, нигде не зарегистрированные и, по мыслям хозяев, не фиксируемые даже особым подразделением МГБ.

Потому полученные уже в пути сообщения их адресаты приняли со всей серьёзностью. Как же иначе?

Ляхову даже не пришлось особенно трудиться с формулировками. Шар, усвоив общую установку, в считаные минуты собрал всю имеющуюся в ноосфере информацию, относящуюся к каждому из персонажей, и преобразовал её в индивидуальные психологические портреты. После чего трансформировал замысел Вадима в единственно понятные и приемлемые именно данной личностью тексты.

У читателя может возникнуть естественный вопрос — отчего агграм, располагающим не в пример более мощной аппаратурой, не удалось справиться с «Братством» в самый момент его возникновения? Казалось бы — несколько пистолетных выстрелов в Шульгина, Новикова, Ирину — и любые проблемы снимаются на века. До рождения ещё одного комплекта «кандидатов в Держатели Мира».