Мальтийский крест Павла Первого

Жанна достала из багажника чемоданчик с парикмахерскими инструментами, надела рабочий халат и пошла за горничной. Я поплелась следом — раз уж я ассистент, значит, нужно хотя бы присутствовать при процессе стрижки…

Вслед за горничной мы обошли дом сбоку.

Здесь была еще одна дверь, металлическая, вся покрытая какими-то странными вмятинами и царапинами.

На лице горничной появилось испуганное выражение. Она показала на дверь и, понизив голос, проговорила:

— Ну, вот она здесь и живет… наша… собачка…

Жанна удивленно взглянула на девицу.

— А что вы ее взаперти держите? Такая погода хорошая… выпустили бы побегать…

— Побе-егать? — горничная зябко передернулась. — Нет, я ее без хозяина не выпускаю…

— Странно… ну, хоть скажи, как вашу собачку зовут. Мне же нужно с ней установить контакт.

— Изольда…

— Ну ладно, открывай! Будем стричь!

Горничная опасливо подошла к двери, достала ключ, открыла замок и торопливо отступила:

— Дальше уж вы сами…

Жанна недоуменно пожала плечами, открыла дверь.

Горничную как ветром сдуло.

Мы с Жанной вошли.

И оказались в большой полутемной комнате, разгороженной пополам железной решеткой. В решетке была дверца, закрытая на щеколду, а за решеткой…

Сначала я увидела только два глаза, горящие, как два красных уголька в гаснущем костре.

А потом разглядела косматое чудовище, которое лежало на полу.

Чудовище зарычало, поднялось на ноги и вдруг ринулось вперед, на нас…

К счастью, между нами была решетка.

Зверь с разгона врезался в нее, и нас тряхнуло, как в землетрясение, решетка скрипнула, но устояла.

Зверь разочарованно отступил, но явно не собирался сдаваться, а собирался с силами для новой атаки.

— Соба-ачка! — протянула Жанна растерянно.

— И что же нам теперь делать? — пролепетала я в ужасе.

— Как — что? — Жанна вздохнула. — Работать… раз уж нас вызвали — будем стричь…

Мне очень не понравилось это «мы».

Выходит, мне тоже придется участвовать в этом смертельном номере? Ну да, меня ведь произвели в ассистенты…

— Что это за порода? — спросила я, чтобы не молчать.

— Ирландский волкодав, — сообщила Жанна уважительно. — Серьезная порода…

Да, если эта зверюга расправляется с волками, покончить с ассистентом парикмахера ей ничего не стоит…

А Жанна тем временем открыла свой чемоданчик и достала из него какую-то небольшую коробку, подошла к решетке.

Только теперь я увидела, что по ту сторону решетки стоят две хромированные миски — одна с водой, другая пустая. Наверное, она предназначалась для корма, но волкодав его уже съел, а горничная не решалась положить новую порцию.

Жанна просунула руку с коробкой между прутьями и ловко насыпала часть содержимого в пустую миску.

Там были какие-то маленькие печеньица в форме косточек. Ну ясно — собачий корм.

— Тебе это должно понравиться! — проговорила Жанна. — Это всем собакам нравится…

Собака вскочила и бросилась к решетке с явным намерением откусить Жанне руку, но моя подруга, к счастью, успела убрать руку вместе с коробкой.

На морде зверюги проступило явное разочарование, но затем она принюхалась и почувствовала запах из миски.

На собачьей морде одно за другим сменились несколько выражений — сначала угроза, затем сомнение, потом явный интерес… какое-то время она еще колебалась, можно ли принять угощение от незнакомого человека, но запах был такой аппетитный, такой соблазнительный, что она не удержалась, потянулась к корму, заглотила его одним махом и очень выразительно облизнулась.

После этого псина смущенно взглянула на Жанну — а больше у тебя нет такого вкусного? Мне бы добавки, а то я не распробовала…

— Можно и добавки, — проговорила Жанна многообещающим тоном, — но только, чур, не кусаться! Договорились?

Собака нерешительно вильнула хвостом. Жанна расценила это как обещание не кусаться и снова просунула руку между прутьями, чтобы подсыпать в миску еще немного корма.

Собака покосилась на ее руку с сомнением, но все же удержалась. Ведь она обещала не кусаться, а обещания нужно держать… И вообще, нехорошо кусать руку, которая дает, это ничем хорошим не кончится.

Когда корм оказался в миске, она принялась за еду, а Жанна… Я глазам своим не поверила! Вместо того чтобы убрать руку, она принялась чесать собаку за ухом, при этом ласково приговаривая:

— Хорошая девочка, хорошая… как тебя зовут? Изольда? Значит, Иззи… славная девочка!

Собака доела корм, но Жанна не убрала руку. Она продолжала почесывать псину, приговаривая:

— Хорошая девочка Иззи… красивая девочка… а хочешь стать еще красивее? Ты ведь Изольда, значит, должна когда-то встретить своего Тристана. Все девочки хотят быть красивыми, будь ты хоть чихуа-хуа, хоть ирландский волкодав…

Изольда покосилась на Жанну. Похоже, она размышляла над ее словами.

— Ну что, договорились? Подстрижемся?

Изольда промолчала, и Жанна приняла это молчание как знак согласия. Она открыла дверцу и вошла в клетку.

Я смотрела на нее с ужасом и ждала, что вот сейчас зверюга набросится на нее и я лишусь своей лучшей, да что там — единственной подруги.