Мальтийский крест. Том 2. Черная метка

Сообщение о захвате подводной лодки с экипажем, краткое изложение полученных Летягиным данных о расположении пиратского гнезда было немедленно передано с борта «Эссена» в Москву. Императора разбудили в три часа утра, как только закончили дешифровку длинной телеграммы.

Олег Константинович, как был, в исподнем, дважды перечитал текст, сверяясь с поданными адъютантом картами.

Вот тут мы их и ущучили, — с наслаждением, пробуя слово на вкус, сказал Император, — Записывай, — приказал он, облачаясь в халат, подходя к выходящему в Александровский сад окну. Дёрнул створку. В комнату хлынул густой и влажный от недавнего ливня с грозой воздух — За Воробьёвыми горами продолжало погромыхивать. Отчётливо пахло озоном. «Хорошо как, — подумал Олег. — А в Берендеевке! С утра туда и отъеду. Если войной руководить придётся — лучше места нет…»

— Записывай, — повторил он штабс-капитану — Первое — поручика Летягина, за то-то и того, сам посмотри формулировки, удостоить звания «Герой России» с одновременным производством в чин капитана, выслугой с сего числа.

Император, подобно августейшим предкам Петру и Павлу Первым, считал, что забота о преданно служащих Престолу людях важнее всего остального. Как это писал в собственноручном Указе Пётр Алексеевич: «А ежели окажется в Нашей армии хоть один человек, награждённый всеми существующими наградами, немедленно следует учредить новую, дабы никого не лишать стимула к свершению подвигов и воинской доблести».

— Прочих воинских чинов, — незаметно для себя, под влиянием высоких мыслей, перешёл Олег на стиль восемнадцатого века, — в сём деле участвовавших, наградить, помимо артикула, знаками ордена Святого Георгия первой степени. Со всеми вытекающими правами и преимуществами.

— Так и писать, Ваше Величество? — осмелился переспросить адъютант.

— Что-то не нравится? — удивился Император.

Его приближённые знали, что задавать вопросы самодержцу можно и спорить, если обоснованно.

— Мне — нравится, — слегка улыбнулся штабс-капитан, — я бы всегда теперь так Указы и Рескрипты писал. Повелеть соизволите — лично редактировать буду, помимо Протокольного приказа. Убедительнее звучит.

Император рассмеялся, похлопал адъютанта по погону., — На себя тоже представление напиши. Сколько в штабсах ходишь?

— Два с половиной года, Ваше Величество!

— Хватит. Снимай звёздочки…[75] — Служу России, Ваше Величество! Но я — про кресты. Не положено первую степень давать раньше трёх предыдущих… Георгиевская дума возражать начнёт… Император лично открыл настенный погребец красного дерева (иностранное слово «бар» он не любил), налил себе и новопроизведённому капитану.

— Давай про кресты. Не положено, говоришь? мне, скажем, проще Георгиевскую думу распустить, чем заслуживших солдат без достойной награды оставить. Если она, Дума, вдруг не вспомнит такую статью: «Не всегда верному сыну Отечества такие открываются случаи, где его ревность и храбрость постоянно блистать может, оттого следует наградить его немедленно, не держась Устава яко слепой — стенки». В таком случае самодержавной власти позволено обойти Уложения, дабы заслуги каждого должным образом отметить. А я совсем не уверен, что этим бойцам удастся дожить до золотого крестика, если снизу вверх начинать…[76] Понятно?

— Так точно, Ваше Величество…

— На этом закончим. Пиши второе… Император снова выглянул в окно с дымящейся папиросой в руке.

— Подожди. Никакого второго. Тот лист закончи, я подпишу. Морского министра ко мне. По тревоге. Посмотрим, как адмиралы умеют бегать…

Адмирал Гостев явился в Кремль через тридцать семь минут. Неплохо, если учесть, что пустая ночная дорога заняла не меньше двадцати. Значит, на пробуждение, умывание, бритьё, одевание в парадную форму ушло не больше пятнадцати. Моряк есть моряк.

— Читай, — сунул ему в руки шифрограмму Олег Константинович.

— Так точно. — Адмирал всё понял мгновенно. — Как прикажете распорядиться?

— Это я бы от тебя лучше послушал. Как мой морской министр думает распорядиться. Не стесняйся. Выпей вот, закури. Пять минут на всё про всё хватит. Или нет? — Олег присел на уголок дивана, вытянул длинные босые ноги. Такие вводные он ставил своим подчинённым, хорунжим и сотникам Уссурийского казачьего войска, сам будучи обыкновенным, почти не причастным к высшим сферам подполковником во время верховых странствий по Маньчжурии и Уссурийскому краю.

— В Норвежском море, миль на триста северо-восточнее Фарер у нас крейсирует отряд адмирала фон Фелькерзама. Вертолётоносец «Адмирал Исаков», два крейсера — «Диана» и «Паллада», четыре «Новика», корабль обеспечения «Нарова». Запас автономности на вчерашний день — пятнадцать суток. Вооружение — по штату, — не глядя в бумаги, сообщил адмирал.

Точность доклада Императора устроила. Знает Порфирий Игнатьевич диспозицию, знает. Послушаем, куда дальше станет развиваться военно- морская мысль.