Мальтийский орден в прошлом и настоящем

В 1168 г. иоанниты поддержали нереалистичную попытку иерусалимского короля Амори I захватить Каир. Собственно говоря, это предприятие подготавливалось несколько месяцев совместно с Византией, заинтересованной в укреплении своих позиций в Египте; но в тот момент, когда договор о союзе с византийским императором уже был подписан и архидиакон Тирский Гийом вез документ в Иерусалим, Амори в нарушение всех планов выступил в поход самостоятельно. До сих пор историки ломают голову над тем, что заставило короля франков поспешить с египетской операцией, не принесшей ему никаких выгод. Ясно лишь одно, что на Амори оказывали давление бароны, не желавшие делить добычу с союзниками, и магистр ордена св. Иоанна Иерусалимского Жильбер де Ассайли (1162—1170), выражавший интересы своей вечно жаждущей возможности отличиться братии.

Военная экспедиция франков началась в октябре 1168 г., и уже 4 ноября под их ударами пал г. Бильбайс, где иоанниты вместе с другими рыцарями устроили страшную резню населения без различия возраста, пола и религии. Затем войско Амори двинулось к Каиру, но после полуторамесячной осады вынуждено было под угрозой нападения со стороны отрядов Ширкуха, занимавшего высокий пост при дворе Нур ад-Дина, бесславно ретироваться.

В это время уже начала восходить звезда будущего выдающегося полководца и политического деятеля Арабского Востока Салах ад-Дина или Саладина, как его называли европейцы. Сын Айюба ибн Шади, военачальника-курда на службе у Нур ад-Дина, и племянник Ширкуха, он был активным участником египетских походов правителя Дамаска и Алеппо. Салах ад-Дин завершил процесс консолидации сил мусульманского мира под единой властью, что удалось ему в исключительно короткие сроки: в 1171 г. после смерти последнего фатимидского халифа он стал правителем Египта, а к 1186 г. ему подчинялись уже Сирия, значительная часть Месопотамии и отдельные иранские княжества.

Государства крестоносцев, окруженные могущественной державой Салах ад-Дина, попали в тиски с востока и юга. Ситуация усугублялась тем, что даже перед лицом нарастающей опасности бароны, не желавшие поступиться ни на пядь своими правами и вольностями, вместо того чтобы объединить усилия в борьбе против общего врага, продолжали междоусобицы и распри. Каждый владетельный сеньор считал себя своего рода самодержцем в своем лене и фактически не подчинялся центральной власти иерусалимского короля, авторитет которого постоянно падал. Если Амори I еще как-то удавалось держать свое воинственное рыцарство в узде, то в период правления его последователей Балдуина IV и Балдуина V власть баронов окончательно восторжествовала над королевской.

В Иерусалимском королевстве, по существу, сложились две фракции, враждующие между собой. Первая из них представляла интересы так называемых «местных» феодалов, крепко осевших в своих владениях, с которых они получали колоссальные доходы, и стремящихся лишь к одному — не нарушать сложившееся равновесие сил с мусульманскими соседями, чтобы не подвергать риску завоеванное. Другая партия состояла из тех, кто опоздал к дележу богатого пирога и рассчитывал с помощью захвата чужих земель поправить свои дела. Понимая, что местные бароны не были намерены делиться награбленным, «новые пришельцы», прибывшие из Европы, обратили взоры на Египет и Сирию.

Их авантюризм подогревался наиболее агрессивными силами внутри королевства, и прежде всего военно-монашескими орденами тамплиеров и иоаннитов, которым жажда новых приобретений мешала трезво оценивать возможности франков на Востоке. В 1184—1185 гг. магистры обоих орденов и иерусалимский патриарх отправились в Европу с целью получения помощи как финансовой, так и военной со стороны европейских монархов. Однако особым успехом их миссия не увенчалась. Только английский король Генрих II Плантагенет согласился предоставить «защитникам Святой земли» крупную сумму денег, которая должна была храниться поровну в казне иоаннитов и тамплиеров, но от обещаний военной помощи воздержался.

По возвращении домой магистры орденов активно включились в династические распри, в основе которых лежал все тот же конфликт между осторожной политикой главы местных баронов Раймунда III Триполийского, бывшего регентом при малолетнем короле Балдуине V, и агрессивной линией фракции «пришельцев», в лидеры которой выбился Ги де Лузиньян, беспринципный авантюрист, рвавшийся к королевскому трону. На стороне последнего выступили и госпитальеры, и тамплиеры. Им импонировали смелые заявления Лузиньяна, его намерения вновь начать войну против «неверных», а также щедрые посулы, которые этот новоявленный претендент на верховную власть делал в адрес орденов.