Мальтийский замок

– Диавол лукавый, – сразу же выдал диагноз отец Леонтий. – Освятить требуется дом.

– Давайте, – согласилась я. – А что для этого требуется?

– Пять тыщ.

– Сколько? – изменился в лице Марк.

– Пять тыщ, сын мой.

– А дешевле от дьявола никак не избавиться?

– Нет, никак.

– Пойдемте отсюда, – рассердился Марк, – сами что-нибудь придумаем!

– Три! – крикнул нам вслед отец Леонтий.

– Больше одной не дам!

– Нет, сын мой, – развел руками отец, – этого мало. Не скупись на благое дело.

– Я не скуплюсь, но денег у меня нет, я их в подвале не печатаю, а зарабатываю. Пять тысяч не могу заплатить, три тоже, вот, тысяча еще терпимо. Больше не дам.

– Хорошо, – скорбно кивнул отец. – Давай адрес.

Марк нацарапал на листочке наши координаты и протянул священнику.

– К четырем прибудем.

Он сунул листок куда-то в складки одежды и поплыл обратно к своей компании, а мы вышли на улицу.

– Ой, не внушает он мне доверия, – вздохнула я, мысленно прокручивая массу вариантов, как потратить тысячу. Жалко ее было безумно!

– А что остается делать? Кто знает, вдруг что-нибудь и получится.

Мы заехали в пару магазинов, купили кое-чего из продуктов и отправились домой.

Отмыли стены, все прибрали, пообедали и стали ждать наших избавителей. Чтобы скоротать время, я решила нарисовать Боженкин портрет. Она сбегала наверх, оделась пошикарнее, уложила волосы, поправила косметику, и ослепительная вернулась обратно. Я усадила ее в гостиной у камина, расставила подсвечники со свечами, и принялась за дело. Марк время от времени заглядывал к нам и мешал дурацкими советами, типа: «Не забудьте глаза цвета морской волны, лучше сразу три штуки».

Ровно в четыре, на шикарном авто прикатили священники. Их было четверо и все в рясах, мы их встретили и проводили в столовую. Отцы тут же расселись за стол и выжидательно посмотрели на меня.

– Может, хотите что-нибудь перекусить? – догадалась я.

Священники синхронно закивали. Мы с Боженой быстренько накрыли на стол и предложили еще и по рюмочке, на что они закивали еще энергичнее.

Наевшись и напившись, отцы все же решились взяться за дело. Священники облазили весь дом, все осмотрели, сокрушаясь, что чуть ли не в каждой комнате у нас пристанище сатаны и, в конце концов, всем стало ясно – в нашем доме существует лифт, на котором можно уехать прямиком в преисподнюю.

Повздыхав и покачав головами, священники стали подготавливаться к изгнанию нечистой силы. На стенах они мелом нарисовали большие кресты, рядом прилепили свечки, но они то и дело отлеплялись и падали на пол.

– Сатана обрывает, сатана! – причитали священники и прилепляли снова.

Марку это скоро надоело, он принес липкую ленту, приделал свечки как надо и сатана тут же успокоился. Потом из большой кожаной сумки отец Леонтий достал какую-то штуку, запалил в ней ладан и принялся раздувать дым по всему дому. Остальные раскрыли молитвенники и хором принялись что-то быстро неразборчиво читать. Этим они занимались около часа, потом пожелали нам всего хорошего, забрали тысячу и уехали. Глядя им вслед, мы скорбно молчали.

– Думаете, поможет? – тусклым и пыльным голосом произнес Марк.

Мы с Боженой пожали плечами. Честно сказать, я слабо верила в успех предприятия, но Марку говорить об этом не стала, чтобы не расстраивать его окончательно.

Глава девятая: «Не счесть алмазов в каменных пещерах»

Ночью началась старая песня. Озлобленные до предела, даже не сколько на призрака, сколько на священников, мы сидели в столовой и разрабатывали кровавые планы. Более решили никому не доверять, тем более что денег почти не осталось.

– Завтра прибудет самолет за саркофагами, – сказал Марк. – Я поеду сопровождающим, чтобы уж точно ничего не стряслось. Институт должен мне выдать средства на продолжение экспедиции и заплатить за проделанную работу, так что с голода не умрем.

– А я возобновлю рисование картин, вдруг начнут продаваться.

– Давай, Ива, – поддержала Божена, – нарисуй штук пять «Леди Лаур», я помогу тебе продать, в крайнем случае, раскидаю по знакомым или по мужьям, они мне точно не откажут.

– Я не могу писать одно и тоже. Это будут разные картины, но ничуть не хуже «Лауры». Кстати, Марк, давай повесим картины на стены и мои, и найденные в подвале.

– Давай.

Подвальные портреты повесили в гостиной, девушку с догом определили в нашу с Марком спальню, «Лауру» Божена вытребовала в свою комнату, а «Мальтийский Замок» вывесили в холле.

Ночью, ни с того ни с сего, разразился ливень. За его шумом не так были слышны проделки Текины, и спали мы спокойно.

Рано утром приехал фургон. Я сквозь сон слышала, как выносили гробы, к которым уже успела привыкнуть. Спать хотелось так сильно, что я даже не вышла попрощаться с тутенхамонами. Марк заскочил в спальню, поцеловал меня, потрепал за ухо храпящего в ногах Фредерика и умчался.

Окончательно я проснулась часов в одиннадцать. Дождь лил как из ведра, в доме было сыро, промозгло и противно. Я спустилась вниз. Божена готовила завтрак, напевая что-то собственного сочинения.