Мальвина на ужин (СИ)

Хотела написать по-другому, но исправить ничего уже было нельзя. Про секс я написала специально, чтобы он не врал своей Марине, что у нас с ним ничего не было. Он не захотел по-хорошему, как я ему предлагала, честно и открыто. Он меня обидел. Наступил на меня и обманул. Я просто чувствовала, что между нами была ложь. И она его — не моя. Да, я испортила стену, и после этого надо делать ремонт. Сделает. На всякий случай сфотографировала свою наскальную живопись.

Когданаступила на землю, увидела, как на меня смотрит тётка с вытаращенными глазами.

— Караул! Воры! — заорала она.

Но я уже убежала. Успела она меня сфотографировать или нет, я не разглядела. Камеры в элитном доме, как этот, наверняка были. Хотя их обычно ставят у подъездов. Плевать! Я оставила послание на стене, пусть читают, какой там живёт скот. В полиции, если что, я смогу всё объяснить. Не хотелось бы, конечно. Ужин у Бэллы мне дороже.

Доехала до дома. Оказалось довольно далеко, это на машине вечером без пробок всё близко. Или в состоянии прострации, как верно подметила Светка.

Дома часа два не могла справиться с нервным напряжением, а мне выступать и шутить. Удивительно, но я нигде не поцарапалась даже. Чуть-чуть горели ладони только. Вот что значит поддерживать форму и не есть печенье. Если бы это был восьмой этаж, а не третий, я бы, конечно не смогла. Пришлось бы залезать на чужой балкон, там соседи, начались бы разборки, и я бы не смогла так быстро ускользнуть. И ведь, идиотке, даже в голову не пришло, что если бы летела с восьмого этажа, точно бы с плитки не встала ни в каком виде. Страха не было, а он всегда мешает, во всех делах.

Привела себя в порядок и ушла из дома раньше, чтобы он, придурок, не приехал и не караулил меня у дома, когда спохватится. А что, если он хотел помешать мне выступить у Бэллы? Ему, сто пудов, донесли, что я готовлюсь к ужину, и про Мальвину он знает. Эта мысль постоянно вертелась у меня в голове. И ещё слова Ксении о балетных. Я хотела попробовать спросить, но не хотела портить ночь, потому что он признался про девушку. Единственное, что давало мне каких-то два процента не думать, что он совсем конченый.

Шла по набережной рядом с домом и успокаивалась. До чего у меня сложно получается всё в жизни! Обязательно какие-нибудь препятствия, которые надо преодолевать сломя голову. Как будто какие-то чёрные силы меня тянули вниз: сиди и не рыпайся, ишь, зазвездила! Только-только я начала надеяться на что-то, и вот опять веслом по голове, как говорил наш сосед, старый дед из квартиры на нашей лестничной клетке в доме у мамы, заядлый рыбак. Рассказывал, помню, про водных чудовищ и русалок. Но это, скорее, от водки, само собой, и одиночества.

Погода стояла солнечная, но меня ещё потрясывало. От обиды, прежде всего, и унижения. Я открылась нараспашку, а на той стороне обычный московский тусовщик-щёголь со своими интригами и надувательством. Они хотели меня перехитрить, как пить дать. Грустно, но лучше смотреть фактам в лицо. От заработанных денег осталось три тысячи. Куда-то всё разлетелось, как крошки со стола в парке растащили голодные воробьи.

Щёлкнул мобильный. Сообщение. Я вздрогнула и с трудом посмотрела на экран.

«Ярослав уволил Марину, — писала Ксения, — вы не знаете, почему?» — она продолжала со мной общаться на «вы».

«Как уволил? Он это всем сказал? Как вы узнали?» — у меня затряслись руки.

«Я не могу выдавать свои источники, простите. Но это так. У нас завтра ужин, кто будет вместо неё, не знаем».

«Может, вы?»

«Мне никогда такое не предлагали?»

«Какая тема ужина?»

«Опять «Охота на мамонта» — она самая популярная. Возможно, он вам позвонит или вас найдёт. Имейте в виду. Прощаюсь.»

Дела-а-а-а! Что же я натворила? Мне надо было всего лишь подождать. Может, Марина у него телефон отобрала или выбросила в окно? Тогда она про меня уже догадалась. Но почему он мне не звонит? Не помнит на память телефон, наверное. Мог бы спросить у Ксении. Значит, он меня не обманывал? А почему ушёл, не попрощавшись? Запер, как собачку в квартире. Я настолько разнервничалась, что даже не могла идти. Села на скамейку и расплакалась.

К восьми надо было быть у Бэллы. Поспать бы. Оставалось маловато времени идти домой спать. Я закрыла глаза прямо на скамейке и постаралась отключиться.

— Девушка, вам плохо? — меня тормошил за плечо какой-то мент.

— Здравствуйте! — сказала я от испуга, что меня уже нашли и потащат в отделение рассказывать, что я делала в квартире на третьем этаже.

— Всё нормально?

— Да, я устала просто. Много работы.

— Разрешите, я присяду? — показал он глазами на место рядом со мной на скамейке.

— Садитесь, но мне надо идти, спасибо, что разбудили.

— А вы не спешите. Я много времени у вас не отниму.

Полицейский был молодым парнем, около тридцати. Типичный такой русак, с серыми глазами, среднего роста и средней привлекательности. Какого он звания, я понятия не имела, в звёздочках так и не научилась правильно разбираться.

— Слушаю вас, — у меня едва не начался нервный тик, мне и так уже хватало переживаний за последние сутки.