Мальвина на ужин (СИ)

— О тебе было известно, как только ты родилась и твой генетический материал попал прямиком из роддома куда следует. Но ждали, пока ты вырастешь, с детьми всё неопределённо и сложно. У детей другая физиология в принципе. Ты же знаешь, что детские врачи — это отдельная медицина.

— А, ждали вырасту я до трёх метров или нет, понятно. Не выросла, какая досада! Я, что, рожу обязательно великана? — я прям испугалась, что сказала.

— Это вряд ли, ты должна родить гения, Вероничка, — он как-то многозначитеьно улыбнулся.

— Ну, когда это ещё будет, я не собираюсь замуж, мне учиться надо.

Этого ещё не хватало на мою голову.

— Конечно. Ты где учишься-то?

— На заочке. Гостиничное дело. Но это так, не мечта. Я бы на биофак пошла в МГУ, надо бы только подготовиться как следует. Я учебники уже купила и лекции скачала. Трудновато, если честно. Ксения сказала, что ты философ.

— Да, а ещё что она наговорила? Представить сложно. Но это всё Бэлла замутила, Ксению нельзя во многом обвинять.

— Ярослав, скажи, наконец, что за конфликт у тебя с Бэллой? Что вы делите? Почему вы такие непримиримые? — я решила воспользоваться моментом.

— Ты ураган какой-то, Вероничка! Я открываюсь тебе так, как никому ещё не открывался. Подумать только! Такая маленькая девочка, такое юное создание. Такие синие глазки, — он опять вздохнул и улыбнулся, — Бэлла моя мать, только и всего. Мы примиримые, просто она беспардонно лезет в мои дела, хотя я ей уже много раз доказывал, что могу жить абсолютно самостоятельно. Отца у меня нет, во всяком случае, я про него ничего не знаю. Был, конечно, но, по её словам, погиб в Афгане. Они были не расписаны, и в свидетельстве о рождении записан мой дед. Этого никто не знает, видишь, как я с тобой откровенен.

— Правда? Бэлла твоя мама? Уф! — я так обрадовалась, — значит, мне не надо её бояться?

— Конечно, нет, я же с тобой.

И тут на меня нашёл приступ нежности. Может быть, ещё и потому, что у него тоже умер отец. Я протянула ему руку, и он притянул меня к себе. Все обиды и недосказанности куда-то испарились. Чувство близости и радости опять начали возвращаться. Мы сдирали наперегонки с себя одежду и даже не смогли добраться до нашей любимой кровати в соседней комнате.

У меня как будто гора с плеч свалилась, потому что я поняла, что он по серьёзному меня не обманывал. Мне стало так хорошо и свободно, что я начинала просто растворяться в нём, уносясь в то самое долгожданное облако наслаждения и даже чего-то больше.

21.

Утром Ярослав никуда не исчез, мы позавтракали, покувыркались до двенадцати, привели себя в порядок, я даже сделала укладку на своих непослушных волосах и ни слова не спросила про вчерашние страсти. Решила подождать, когда он сам начнёт разговор.

— Можно я Свете позвоню в магазин? Я решила ей сказать, что ты мой парень. Попрошу её не болтать, но не хочу её обманывать, она хорошая, — я бы и так позвонила, но мне доставляло удовольствие обсуждать с ним свои маленькие делишки.

Ярослав лежал на диване и смотрел новости по телеку.

— Я к ней, естественно, не заходил и ничего ей про тебя не говорил. Как хочешь, я ничего не хочу скрывать, мне офигительно хорошо.

Ну, надо же! От таких слов я просто таяла от милоты.

— С Ярославом из «Гибискуса»? Ты с ним закрутила? Да ты что-о-о-о! — у Светки от удивления и такой сногсшибательной новости, наверное, уже ноги начали сами отрываться от пола, чтобы скорее побежать к её подружкам. Она в «Букете» долго работала и знала почти всех продавщиц, особенно на первом этаже, — и как? На работу-то вернёшься? Хорошо подумай, прежде, чем увольняться, Никитична тебе быстро замену найдёт, сейчас с хорошей работой сама знаешь.

— Он мне пока ничего такого не предлагал, ты что? Это я тебе по секрету, чтобы ты не думала, что я тебя обманываю.

— Ну, ясное дело по секрету, я — никому. Завтра выйдешь?

— Позвоню ещё. Может, и приду, но я же на три дня отпрашивалась. Завтра ещё денёк.

— Как скажешь. Я рада. Прикольно, а чё? Тут прислали на брошку макет, цветок с пестиком, помнишь, из розовых сапфиров? Приходила такая яркая тётка?

— Да, я сама с этим разберусь.

«Завтра будет понятно, по секрету или не совсем, это я быстро почувствую», — подумала я, но какая разница, если даже Ярославу всё равно. И вообще, стоит ли звонить Бэлле про её цветок? Она наверняка его заказывала, чтобы со мной пообщаться.

— Странные люди всё-таки, я так многого не понимаю, — плюхнулась я рядом с Ярославом на диван.

— Учись, — поцеловал он меня в щёку.

— Почему вы не могли договориться с Бэллой и сделать всё по-людски как-то. Я знаешь, сколько страху натерпелась за эти два дня? А до конца так и не поняла, меня оставят в покое или нет?

— Нет, — сухо ответил он, продолжая смотреть новости.

— Что? Как это?

— Я точно тебя в покое не оставлю, — Ярослав улыбнулся и зарылся мордой в моей груди.

— Подожди, подожди! Что с Бэллой? Она, что, в мгновение ока забудет про все планы, которые громоздила в мой адрес? Трансгуманизму я больше не нужна?

— Ты нужна мне, я твой трансгуманист.

Он опять стащил с меня шмотки и на полном серьёзе начал всё сначала.