Малые войны

Единственным средством для этого было — подписать договор с сербами. Последние после долгих настояний уступили нам в вопросе о границах спорной зоны, но не уступали в вопросах о Струге и о берегах Охридского озера между Стругой и Охридом. Мне пришлось долго спорить по этому вопросу, пока, наконец, нам не обещали эти области и пока не был составлен по этому вопросу протокол. Этот протокол был подписан 22 февраля 1912 года, а девять дней спустя был подписан и договор с Сербией. Между прочим, крайне опасно было медлить с переговорами еще и потому, что турки, узнав о них, могли заключить мир с Италией и напасть на нас или заключить какое-нибудь другое весьма невыгодное для нас соглашение. Необходимо прибавить, что еще 15 декабря 1911 года мы согласились с сербами выделить из самого договора и поместить в отдельном секретном к нему приложении статьи, касающиеся нашего наступательного союза против Турции, постановления, касающиеся Македонии, и все остальное, связанное с этими двумя важными вопросами.

Приблизительно через месяц после подписания договора и секретного к нему приложения мы начали переговоры и относительно предусмотренной в ст. 4-й договора военной конвенции. Изучение и доклад царю проекта этой конвенции были возложены на военного министра и на начальника Генерального штаба. Царь [358] согласился подписать эту конвенцию вместе с ее постановлениями на случай нападения со стороны Австрии и Румынии, потому что ему был известен текст австро-румынской военной конвенции от сентября 1900 года (после острого румыно-болгарского конфликта из-за убийства Михайлеану). В введении к австро-румынской конвенции устанавливалось, что Австро-Венгрия признает вполне справедливым желание Румынии увеличить свои владения присоединением к своей территории части Бессарабии, а также крепости Силистрии и, если возможно, Рущука, Шумлы и Варны.

Ввиду этого соглашения между Австрией и Румынией, ввиду упорных слухов о том, что существует военная конвенция между Румынией и Турцией, нам повелительно диктовалась необходимость предвидеть в военной конвенции с Сербией возможность нападения на нас со стороны Австрии и Румынии. После докладов генералов Никифорова и Фичева о том, что раз австрийцы будут в Санджаке, то они придут и в Македонию, где их интересы столкнутся с нашими, царь согласился подписать условия конвенции, тем более, что генерал Паприков подписал русско-болгарскую конвенцию, служившую ответом на австро-румынскую, 31 мая 1902 года. В этой именно русско-болгарской конвенции фигурировала та ст. 3-я, о которой я отправил немало депеш г-ну Бобчеву зимой 1912/1913 гг., когда румыны пугали нас своим нашествием на Болгарию. Согласно ст. 3-й русско-болгарской конвенции 1902 года, Россия всеми своими силами обязывалась содействовать целости и неприкосновенности территории Болгарии.

II. Болгаро-греческий договор

Еще в мае 1911 года, через два месяца после того как я стал у власти, вопрос о соглашении с Грецией был поднят известным другом Болгарии и болгар, балканским корреспондентом газеты «Times», г-ном [359] I. D. Bouzchier. Г-н Баучер написал мне из Афин письмо, в котором сообщал о желании греческого короля и греческого правительства вступить в соглашение с Болгарией. Посещение болгарскими студентами Афин весной 1911 года, любезный прием, встреченный ими там, — все это создало атмосферу, благоприятную для обмена мыслями с целью заключения если не союза, то по крайней мере соглашения. И г-ну Баучеру было дано понять, что болгарское правительство не имело бы ничего против того, чтобы приступить к подобному обмену мыслями. Однако ничего не было предпринято до тех пор, пока итало-турецкая война и поведение младотурок по отношению к нам, особенно ничем с нашей стороны не вызванная мобилизация их против нас в конце сентября 1911 года не заставили нас вступить в переговоры с Грецией.

Первый шаг был сделан сейчас же после этой мобилизации. 3(16) октября 1911 года г-н Панас, греческий полномочный министр в Софии, явился ко мне и сделал важное, по его словам, сообщение от имени своего правительства. Изложивши историю своих разговоров со мной, до моего отъезда в Виши, и с г-ном Т. Тодоровым, когда он оставался моим заместителем, г-н Панас заявил мне, что если я могу его уверить, что Болгария выступит (marchera) в случае, когда на Грецию нападет Турция, то он уполномочен своим правительством уверить меня, что и Греция с своей стороны будет воевать вместе с нами в случае нападения Турции на Болгарию.

Ввиду кризиса в наших отношениях с Турцией в октябре 1911 года это сообщение было чрезвычайно важно. Прежде чем получить уверение от Сербии, что она будет воевать вместе с нами, если Турция объявит нам войну, мы уже имели подобное уверение со стороны Греции. Греческое предложение было доложено царю и министерскому совету и принято ими, и я был уполномочен заявить г-ну Панасу, что Болгария поможет Греции в случае, если на эту последнюю нападет Турция и [360] при условиях, которые должны быть определены в оборонительном договоре. Он согласился.