Малые войны

Однако проект этого договора не был выработан, пока продолжались наши переговоры с Сербией. Только когда они закончились и после нового обмена мыслями, 14 (27) апреля 1912 года, я получил от г-на Панаса письмо, к которому был приложен avant-projet оборонительного договора.

В этом предварительном проекте не говорилось ни слова не только об автономии Македонии и Адрианопольского вилайета, но даже и о тех правах, которые были гарантированы христианским областям в Европейской Турции международными договорами и особенно Берлинским трактатом в его 23-й статье. Поэтому я заявил г-ну Панасу, что их предложение не может быть принято нами, если Греция не согласится поместить в проекте обязательство не противиться автономии. С этой целью я предложил ему следующее:

Греция со своей стороны должна обещать нам никоим образом не сопротивляться возможному требованию со стороны Болгарии предоставлению Македонии и Адрианопольскому вилайету административной автономии с равными для всех населяющих ее народностей правами.

Это изменение не было принято греками. Тогда я заявил, что если не будет упомянуто, по крайней мере, хотя бы обязательство для нас — бороться за права христиан, проистекающие из договоров, то я не могу подписать договора. Г-н Панас ответил мне, что окольным путем я хочу добиться опять-таки автономии, так как я имею в виду ст. 23-ю Берлинского договора.

Действительно, в это время в Болгарии происходили многолюдные митинги, на которых выносились резолюции, требовавшие проведения в жизнь реформ, предусмотренных этой статьей. Пример был дан в Софии. 29 апреля под председательством д-ра Хр. Стамбольского и под патронажем гг. Ив. Вазова, д-ра Ив. Д. Шишманова, [361] д-ра Ст. Сарафова, Ив. Грозева, Г. Георгова, инженера Станишева и других был устроен импозантный митинг. По примеру столицы митинговое движение охватило всю страну.

Я не скрыл от г-на Панаса, что я стремился именно к выполнению ст. 23-й, но, чтобы не раздражать греческих susceptibilites, я предложил во вступлении и в ст. 2-й проекта и договора, там, где говорится о правах христианских народностей, упомянуть не только о правах христиан concedes (султанами), но и decoulant des traites. Г-н Панас заговорил тогда со мной весьма возбужденно и уверял меня, что если я имел в виду ст. 23-ю Берлинского договора, то мое предложение не будет принято.

Афины молчали довольно долго. Г-н Панас часто заходил ко мне будто бы сообщить мне, что ответа еще нет, но больше с целью убедить меня, чтобы я отказался от предложенного мной добавления. Но я настаивал. В конце концов, около 10 мая, г-н Панас сообщил мне, что греческое правительство приняло мое предложение о правах, вытекающих из договоров. И так как было уже решено, что 18 мая (1 июня по н. ст.) царь и я выедем в Берлин, где предстояло болгарским царю и царице сделать свои первые официальные визиты, мы поторопились подписать договор с Грецией до нашего отъезда. Он был подписан г-ном Панасом и мной 16(29) мая 1912 года. Его ратификация владетелями обеих стран произошла позже, уже после нашего возвращения из Берлина. Что касается нашей военной конвенции с Грецией, то она вырабатывалась с нашей стороны генералами Никифоровым и Фичевым и была подписана только в сентябре 1912 года. Здесь же я должен добавить, что, по недостатку времени, не было достигнуто соглашения с Грецией о проведении границы в Македонии. Г-н Панас, впрочем, сказал мне, что греки отказались начать переговоры с австрийцами, так как эти последние дали им понять, что будут требовать Солунь. [362]

III. Болгаро-черногорское соглашение

С Черногорией не было подписано никакого письменного соглашения. Первый обмен мыслями о возможных совместных действиях между Болгарией и Черногорией имел место в Вене. Австрийский император принял посещение черногорского короля сейчас же после посещения болгарского царя, в начале июня 1912 года. Я воспользовался моей поездкой в Вену и моей встречей там с гг. Даневым и Т. Тодоровым, первый из которых возвращался из Ливадии через Петроград, а второй из Парижа, и вызвал из Рима нашего тамошнего полномочного министра г-на Ризова с целью обсудить четыре вопроса, касающихся войны балканских союзников против Турции, если последняя даст нам повод и если Италия перенесет войну на Балканский полуостров. Еще прежде, чем приехал г-н Ризов, я выехал с Их Величествами царем и царицей в Берлин. Вернувшись оттуда в Вену для переговоров с тремя ожидавшими меня лицами, я узнал, что за время моего отсутствия г. Ризов, воспользовавшись своим знакомством с черногорским министром-председателем, подготовил с ним свидание. Это свидание состоялось между гг. Даневым и Ризовым — с одной, и черногорским министром-председателем — с другой стороны — в самом Гофбурге, где остановился черногорский король со своей свитой. Из этой встречи наши вынесли впечатление, что Черногория готова идти с нами.