Малыш для биг-босса

– Я ушла, Умар с одним чемоданом, взяла только то, что было моим…

Наконец выговариваю и почему-то не хочу смотреть в лицо мужчины, который исчез из моей жизни на столько лет.

– Помню, как катила с противным писком чемодан за спиной по дороге, шла и шла даже дороги не видела. Говорят, так часто шок проявляется, когда мозг вроде и не отдает себе отчета и все мимо. Вот и я так шла и шла не знаю куда, не знаю как долго.

Пока случайно не врезалась в какую-то преграду… А потом меня резко схватили за руку…

– Надька, ты чтоль?!

Даже не реагирую на свое имя, хочу пройти дальше, но цепкая рука не исчезает.

– Надя! Ульянова! – повторяет кто-то и я наконец смаргиваю слезы и поднимаю глаза, ктобы увидеть улыбчивое лицо парня…

Того самого, с которым однажды должна была пойти на свидание, который пропал…

– Виталя?! – спрашиваю охрипшим голосом.

– Ага, я! А ты че это такая смурная, да еще и с чемоданом?! – интересуется, рассматривает меня, а я смотрю в изменившееся лицо парня и просто пожимаю плачами.

Он же в свою очередь хватает мою ладошку.

– Пальцы ледяные прям! Ты давно на улице?!

– Не знаю…

Кивает своим мыслям.

– А ну ка, пойдем, побазарим, посидим в кафе. Все же не чужие люди, – ухмыляется своим словам, а я чувствую себя какой-то выпотрошенной, сил нет, ни на сопротивление, ни на что вообще.

Виталя берет мой чемодан и заходит в дешевое кафе, делает нам заказ, для меня чай, себе кофе.

– Ну давай, рассказывай.

Грею пальцы на чашке. Не решаюсь поднять глаза. Сложно быть одной во всем мире. Сложно понимать, что человек, который стал самым близким предал и обрек на нечто страшное, невыносимое просто.

Я все возвращалась в памяти к нашим встречам, к знакомству, все думала почему он поступил со мной так жестоко, за что…

Даже не заметила, как все мысли оказались произнесенными в слух. Не поняла, как выложила всю свою боль такому тонкому Виталику, который молча слушал меня, изредка делая глотки кофе.

Он показался каким-то замкнутым, тихим, готовым услышать.

– Почему говоришь?! – спрашивает и кривит чуть узковатые губы.

В принципе Виталий крупный парень, может если и не красавец, то хотя бы симпатичный.

Молча смотрю в белобрысые лицо. И не могу понять, что именно он думает. К чему ведет.

– Да, ладно, Надь, ты два и два сложи.

– Объясни, – выговариваю совсем тихо.

– Ты легкая добыча, детка. Никого нет. Сирота. Некому за тебя заступиться, некому постоять. Что захотят то и сделают. Захочет ребенка отнимет, захочет на свалку выкинет твой богатый хахаль, а захочет, если ты ему будешь все еще интересна после родов, запрет в своем особняке и будет наведываться по вечерам, релаксировать. Женушка там по ходу не але, а вот на тебя у мужика зажглось.

Что-то странное проскальзывает в его словах, жалящее, но будто сознание хочет уловить что-то, но упускает.

Страх берет вверх и у меня ложка в чашке дрожать начинает, передавая тремор моих рук.

– Надька, не плачь, тебе вредно… – накрывает мою руку своей, но я убираю пальцы.

Чужие прикосновения неприятны.

– Говоришь никто не знает, что ты в залете, да? – спрашивает наводяще как-то и я отрицательно машу головой.

– Тогда у теб есть шанс, Ульянов. Может судьба это, что мы с тобой так вмазались друг в друга…

– Я не понимаю…

Отвечаю моргая. Состояние какого-то дичайшего шока не проходит. Гормоны, переживания, все смешалось в голове.

С только боль в груди кажется не успокаивающейся, вечной, она подтачивает меня изнутри, мешая сосредоточиться.

– Сейчас объясню.

Виталя приближает лицо ко мне и говорит тихо – тихо.

– Ребенок, рожденный в браке, принадлежит родителям, у хахаля твоего пузатого по закону ручки связаны будут. Не доказать, если ты замуж выйдешь и в браке родишь, муж твой ребенку отцом по документам будет, а богатей твой может подтереться своим контрактом, хрен чего докажет, у нас такая система, что черт ногу сломит, не зря же я на юрфаке лекции просыпал…

Говорит и откидывается на спинке стула с полным самодовольством на лице. Как-то странно, что этому парню доставляет такое удовольствие выпендриться, но я ловлю его слова, впитываю как губка и произношу совсем отчаянно.

– Где же я этого мужа найду, Виталь?! Кто меня пузатую возьмет, а обманывать человека невиновного я не собираюсь. Своего ребенка чужому мужчине навязывать, да и не могу я… Представить не могу, что кто-то меня хоть пальцем тронет, не могу… не после того, что я пережила и как меня использовали…

Замолкаю, опять считаю, что лишнего сказала, но парень, наоборот, улыбается как-то нагло – нагло.

– А знаешь, что Ульянова… есть у меня к тебе деловое предложение, – чеканит слова и замолкает, ожидая моей реакции.

Глава 24

– Как интересно все складывается, Надя, ладненько… – выбивает меня из воспоминаний голос Умарова.

– Сложилось, как сложилось, Баграт, не изменить, – отвечаю спокойно.

Умаров встает и резко выходит из балкона, я же сижу и смотрю вдаль, пока наконец не слышу позади себя шаги и теплый плед опускается на мои плечи.