Малыш для биг-босса

Слезы текут, но они несут с собой облегчение, потому что Фахра признал вину, понял и готов понести наказание. И кажется, я понимаю, в кого пошел Баграт категоричностью своего характера и буйством нрава, непоколебимостью решений…

Правильно было бы наказать. Заставить страдать…

Правильно… но…

В детстве мне бабушка часто рассказывала о милосердии…

О том, что нужно уметь отпускать, и сейчас, глядя в глаза Баграту, я понимаю, что на одной чаше весов для него мы с сыном, а на другой отец…

– Как скажешь, Надежда моя, что прикажешь, то и сделаю… Он заслужил все кары и осознает свою вину…

Подаюсь вперед, целую сочные губы своего единственного, жестокого, несносного, невыносимого и такого достойного мужчины.

– Никогда не смогу простить его. Никогда, – выдыхаю горько, понимая, что никто не вернет мне прожитых лет вдали от своего мужчины…

Кивает, готовый исполнить приговор, но я цепляюсь за его руку и улыбаюсь сквозь слезы, проговаривая:

– Но я никогда не лишу своего сына деда. Я прощаю Фахру Умарова и позволяю ему быть дедом нашему Игнату…

Смотрит на меня, а на дне глаз словно что-то вспыхивает, горячее, обжигающее, что взрывается светом сверхновой, когда я завершаю его же словами:

– Отец дорог для тебя, а значит, и для нас с Игнатом. Твоя семья – моя семья, Баграт…

Стук в дверь заставляет вынырнуть из воспоминаний, и миловидная женщина проскальзывает в комнату. Улыбается, а я смотрю на русскую жену Фахры Умарова и восхищаюсь ее грацией и красотой.

Еще одна бабушка моего Игната, которую бабулей назвать сложно. Она выглядит не сильно старше меня, хотя ее сыну немногим меньше, чем Баграту…

Брата Баграта я видела мельком. Мрачный. Нелюдимый. С цепким взглядом каких-то нереальных дымчато-синих глаз…

Такой похожий на Баграта и одновременно совершенно иной. Почему-то тогда показалось, что этого мужчину что-то гложет, но времени пообщаться у нас особо не было.

– Жених идет, – радостно выдыхает женщина, – ты готова, Наденька?

Смотрит на меня одобрительно. В глазах искорки сияют. И я киваю.

Улыбается в ответ, разворачивается и распахивает двери. На мгновение меня ослепляет свет от вспышек фотокамер.

Но затем…

Когда вижу Баграта…

Когда наши взгляды сталкиваются…

Красивый. Мужественный. Мой. Слов нет, чтобы его описать, чтобы передать то, что чувствует мое сердце, но в следующую секунду мое сердце начинает биться еще быстрее, потому что Баграт идет за руку с нашим сыном…

Вот так. В нарушение всех правил, он идет ко мне вместе с нашим малышом, который улыбается и светится…

Совсем недавно он назвал Баграта папой…

Помню, как раз несла фрукты своим мужчинам, когда увидела, что Баграт дурачится с Брошкой на ковре…

Остановилась, чтобы не мешать моим мужчинам. Таким похожим и разным.

– Вот… говорю, сюда треугольник поставь, а квадрат рядом, так дом строят… – выдыхает Умаров, разговаривая с сыном, словно со взрослым.

– Неа, туду неа… воть… тпаильно тут… – настаивает на своем сынок, ну характером точно в Умарова.

Непробиваемый.

– Так дома не строятся, – отвечает на полном серьезе бизнесмен и откладывает кубик.

– А как? – интересуется малыш, но Баграт не успевает ответить, как Игнат берет кубик и кладет его в широкую ладонь отца со словами, которые заставляют меня сжать пальцы на подносе, чтобы не уронить:

– Папа… стлой дом для мамы…

Тогда Умаров поднял на меня глаза, а я увидела в них блеск…

Он не заплакал…

Нет…

Но эти графитовые бездны я запомню, наверное, на всю жизнь…

Там столько чувств проскользнуло, столько эмоций…

– Поздравляем чету Умаровых! Жених может поцеловать невесту…

Как из водоворота вылетаю и оказываюсь прижата к груди своего уже мужа, а он обрушивается на меня поцелуем под свист, поздравления и улюлюканья гостей…

– Счастья новобрачным!

– Карапузов побольше!

Баграт отпускает меня и смотрит в глаза…

– Какие хорошие пожелания, жена моя, кричат наши гости…

– Ну я их уже как-то до брака начала исполнять, – отвечаю с задором, пробегая под рисовым градом, который нещадно бросают в нас…

– Только начало! – отвечает муж и сильнее сжимает мою руку.

Мы убегаем с собственной свадьбы. И мне кажется это правильным. Здесь слишком много людей, многих я по телевизору видела, именитые бизнесмены, воротилы огромного бизнеса, все они относятся с особым почтением к отцу Баграта Фахре…

А я вспоминаю свою первую встречу с этим грозным мужчиной. Как он стоял посередине гостиной и, опираясь на трость, смотрел на моего сына, который жался к моей юбке.

– Ма, а это кто?

Обращаю взгляд на сынишку. Улыбаюсь, когда встречаюсь с настороженными серыми глазами отца Баграта.

– Это твой дедушка, – отвечаю, улыбнувшись, – папин папа…

– Папин папа, – задумчиво отвечает мой малыш и отпускает меня, идет к мужчине, убеленному сединами, обнимает с разбега его за ноги, и я теряю дар речи.

Мой малыш так никого не принимал. Даже отца…

Баграту пришлось располагать к себе Игната, добиваться его внимания и в награду его терпению стало полное принятие сыном отца, а тут…

Я смотрю в глаза Фахры Умарова и замечаю чистейший шок, с которым он с трудом справляется.