Малыш и Буйвол

Косоротый тряхнул рукой, крепко сжал скользнувшую из рукава в ладонь бритву. Просочился сквозь толпу к воину, легонько прижался, отгородился от случайных взглядов, потянулся, словно засматриваясь на чехлы, а сам осторожно взрезал сумку. Сунул в прореху пальцы, ухватил что-то – похоже, тяжелый кошель. Легонько потянул, вытащил. Не глядя на добычу, тут же отошел от лотка. Пригнувшись, спрятался среди людей, двинулся против их движения. Только потом в тихом местечке перевел дыхание, убрал увесистый трофей в широкий карман под мышкой, так и не решившись посмотреть, что там ему перепало. И снова шагнул в толпу, высматривая очередную жертву. Трех человек наметил сегодня обчистить Косоротый.

Возле продуктовых рядов, где на земле сидели калеки и нищие, выпрашивая подаяние, наткнулся он на чью-то спину. Сразу же углядел холщовый мешочек, привязанный сбоку на поясе. Бритва уже была наготове. Полоснуть по тонкому шнурку – и все, кошель отвалится в подставленную руку. Косоротый уже примерился, но поднял глаза и вдруг увидел на щеках человека, которого собрался обворовать, круглые монашеские клейма. И вспомнил свое старое обещание не трогать божьих людей. Замешкался. Растерялся. А монах схватился за кошель, и невзначай поймал Щипача за руку. Обернулся, посмотрел вниз, увидел бритву, все тут же понял. Косоротый дернулся, пытаясь вырваться, но монах держал крепко, а Щипач никогда особенной силой не отличался.

– Отпусти! – прошипел Косоротый, ощерив изуродованный рот. Но монах не смотрел в обезображенное лицо.

– Много ли наработал сегодня? – спросил он, проверяя свой кошель.

Щипач, по змеиному шипя, пытался выкрутить руку.

– Охране тебя сдать? – словно бы раздумывая, проговорил монах.

– Пусти!

Люди уже косились на них и, проходя мимо, ускоряли шаг.

– Или действительно отпустить?

– Не тронул бы я тебя, – перестав щериться торопливо сказал Щипач. – Слово я дал. Божьих людей не трогаю.

– Хорошо, если так, – теперь уже монах ухмыльнулся хищно. – Значит и пожертвовать можешь божьему храму?

– Могу, могу, – заторопился Косоротый. – Бери все, что есть.

– От чистого сердца доешь?

– Да. От чистого. В кармане. Сбоку. – Он шевельнул локтем. – Отпусти только.

– Посмотрим, что там у тебя… – Монах отобрал бритву, бросил ее под ноги. Удерживая присмиревшего Щипача одной рукой, обыскал его. Сунул руку в карман вора, вытащил увесистый кошель. Спросил:

– Что там?

– Все бери! – Косоротый опять дернулся, пытаясь вывернуться, и монах едва его не упустил. Он огляделся, только сейчас заметил косые взгляды прохожих, увидел, как испуганно смотрят на него с земли нищие. Представил, как выглядит со стороны. И отпустил вора.

– Ладно, иди. Бог создал тебя таким, и не мне это править.

– Благодарю… – Косоротый пятился. Люди далеко расступались, словно брезгуя его касаться. – Слово я дал. Слово я держу…

Монах уже словно бы и забыл о воре. Он отошел в сторону, присел рядом с нищими. Развязал чужой массивный кошель, вывалил его содержимое в пыль, сразу же увидел алый камень знакомой формы, прикрыл его рукой, осмотрелся. Потом поднялся на ноги и торопливо куда-то зашагал.

В пыли осталась горка золотых монет.

Нищие очумело смотрели на нее, а потом один из них – кривоногий карлик – отшвырнул странный предмет, похожий на кошачью голову, и бросился вперед. Опомнившиеся оборванцы накинулись на разбросанное золото. Замелькали руки, культи и костыли, завыли нечеловеческие голоса, поднялась столбом пыль, полетели в стороны клочья одежды.

Оказавшийся поблизости Малыш, заслышав шум, протиснулся сквозь толпу, увидел, что это всего лишь драка нищих, разочарованно присвистнул и пошел искать Буйвола.

Они встретились возле крепостной стены, где костлявый полуголый фокусник, под оханье зевак, плевался пламенем и запихивал через рот в горло узкие отточенные клинки.

Буйвол, безвольно опустив руки и повесив голову, сидел на деревянном помосте. Трюки глотателя ножей его не интересовали совершенно.

– Что случилось? – спросил Малыш.

Буйвол снизу вверх, искоса посмотрел на товарища. Не проронив ни слова, протянул сумку. Малыш, недоумевая, взял ее.

– Что? – спросил он, и тут пальцы его попали в прореху. Все стало ясно.

– Когда это случилось? – спросил Малыш.

Буйвол пожал плечами.

– Что пропало? Деньги?

– И камень, – нехотя сказал Буйвол.

С глухим ревом вырвался изо рта фокусника язык пламени, плеснул в толпу, и зрители, почувствовав на лице обжигающее дыхание, испуганно попятились.

– Думаешь, так и должно было случится? – осторожно спросил Малыш.

– Камень у монахов, – сказал Буйвол.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую.

– Ладно тебе, – отмахнулся Малыш. – Как ты можешь чувствовать?

– Камень у них, – Буйвол тряхнул головой. – Это их бог меня обчистил!

– Когда ты обнаружил пропажу?

– Только что. Нашел тут неподалеку подходящие ножны, полез за деньгами, а там… пусто… и дыра…

– Ловко тебя, – Малыш внимательно рассматривал аккуратный разрез. – Ничего не почувствовал? Может видел что-то подозрительное?

– Ничего я не видел!

Малыш помолчал.

– Ладно… Пошли-ка домой…