Малыш и Буйвол

Через открытые ворота был виден уголок парка – тенистые аллеи, арки беседок, крохотное озерцо, брызжущий радугой фонтан. Виднелась и часть дома причудливой архитектуры. По двору волоча хвосты, словно мантии, важно расхаживали надутые павлины.

А снаружи, по другую сторону глухого забора беспорядочно лежали тела, суетились женщины, слышались стоны и ругательства. Ветер гнал по дороге мусор, а бурая земля пила кровь.

– Честно говоря, – сказал Малыш, ни к кому особенно не адресуясь, – мне тоже не по душе подобные споры.

Глава 18

Беречь деньги друзья не умели. Да и не любили.

Они сняли лучший номер в самой дорогой гостинице Старого Города и сразу же заказали бочонок вина и восемь порций тушеной баранины. Потом они потребовали принести пива и кровяной колбасы. А уже ближе к ночи пили самогон и закусывали непрожаренной свининой.

Двери их трехкомнатного номера были открыты весь день и всю ночь. И друзья перезнакомились с кучей народа. То и дело на пороге появлялся кто-то новый, громко представлялся, и тут же получал из рук Буйвола кружку с хмельным напитком.

Веселились как могли. Споив кого-то из гостей, заставили его танцевать на стуле. Кто-то пытался петь, одновременно уговаривая окружающих поддержать его. Малыш, уперев лук в живот, дергал тетиву, пытаясь наигрывать несложные мелодии. Буйвол, завязав глаза, рубил мечом колбасу, подвешенную к потолку. Потом откуда-то появились женщины, и стало еще веселей.

Гости разошлись под утро. Они долго пьяно прощались, тискали руки Малыша и Буйвола, что-то говорили безостановочно, и их голоса сливались в ровный невнятный гул.

Потом стало тихо.

Буйвол очнулся первый.

Заглядывающее в окно солнце слепило его, и он, продолжая спать, повернулся на другой бок, уткнувшись носом в плечо Малыша.

От плеча чем-то приятно пахло.

Пахло совсем не Малышом.

И плечо было какое-то странное – мягкое, округлое.

Женское…

Буйвол открыл один глаз.

Маленькое пятнышко на белой коже. Родинка.

Он шевельнулся, отодвинулся, пытаясь разглядеть больше. И вспомнил эту родинку.

Потом вспомнил и все остальное.

– Айхия, – тихонько позвал он и осекся.

Нет, конечно же это не она. Откуда бы?..

Он спустил ноги на пол, посидел, приходя в чувство, собираясь с мыслями. Голова кружилась, подташнивало.

Встав, он на цыпочках обошел кровать, заглянул в лицо спящей девушке.

Нет, конечно же не она. Хотя глаза очень похожи. И губы.

Но лицо совсем другое – кожа белая, нос вздернут. Волосы светлей.

Ничего общего.

И что на него вчера нашло?

Или это был сон?

Буйвол огляделся.

На полу, раскинув ноги, лежал кто-то из вчерашних гостей, не рассчитавший своих сил. Над столом, заваленном объедками, вились мухи. По всей комнате валялись какие-то тряпки. Одежда? По углам раскатились бутылки и бочонки, остро блестели осколки стекла. К светильнику под потолком была привязана веревка с огрызком колбасы. Какая-то подозрительная лужа растеклась возле окна.

Дверь в соседнюю комнату была открыта, и в проеме был виден угол кровати и четыре пятки на ней. Две пятки были грязные, едва ли не черные и, несомненно, принадлежали Малышу. А вот две другие…

Буйвол нахмурился, пытаясь вспомнить еще что-нибудь из событий прошедшей ночи. Совершенно пустая голова отозвалась гулом.

Он подошел к окну, держась подальше от дурно пахнущей лужи, выглянул на улицу. Солнце стояло высоко, город был заполнен людьми. Великая Река словно покрылась блистающей чешуей – мелкая рябь на воде казалась неподвижной.

– Хорошо погуляли.

Буйвол повернулся. В дверном проеме стоял завернувшийся в полотенце Малыш. Сзади его обнимала девушка. Буйвол пристально всмотрелся в ее лицо, тряхнул головой. Признал:

– Ничего не помню.

– Топаешь, будто слон, – с напускным недовольством сказал Малыш.

Буйвол перехватил пристальный взгляд девушки, посмотрел вниз, и только сейчас заметил, что совершенно раздет.

– Проклятье, – пробормотал он и поспешно развернулся, подумав мельком, что иногда лучше показать голый зад, чем незаштопанное нижнее белье.

– А почему Малышом назвали тебя? – вдруг невинно спросила девушка, и Малыш фыркнул. Какое-то время он пытался удержать смех, давился, хрипел, медленно сползал по дверному косяку. Но хохот все-таки вырвался и расплескался по просторной комнате.

– Не смешно, – хмуро сказал Буйвол и стал собирать разбросанную одежду.

Девушка на его кровати проснулась, оторвала голову от бесформенной подушки, щурясь, оглядела комнату. Остановила взгляд на скорчившимся хохочущем Малыше, прелестно нахмурилась, пытаясь постичь, чем вызван этот припадок. Посмотрела на торопливо одевающегося Буйвола, улыбнулась ему:

– Привет.

– Привет, – буркнул Буйвол, забираясь в штаны.

Шевельнулся гость на полу, простонал что-то. Выпростал из-под себя руку, выбросил ее вперед, ударился опухшей кистью о стену. Замычал, перевернулся на бок, приподнялся на четвереньках. Попытался куда-то уползти, но ткнулся лбом в ножку стола. От толчка качнулась пустая бутылка, стоящая на краю, какое-то мгновение балансировала, словно решая, падать ей или встать на место. И все-таки свалилась на голову ничего не соображающего пьяницы.