Малыш и река

Воцарилась глубокая тишина.

Ожидание затягивалось, но спать не хотелось. Я надеялся хотя бы издалека что-нибудь увидеть.

Душа объявилась к полуночи.

Раздвинув кусты, она спустилась на берег. Маленькое белое пятно - такой она мне явилась. Побродила немного, затем приблизилась к воде.

Тут я потерял голову, поднял якорь и тихонечко шестом оттолкнул лодку. Та подчинилась мне и заскользила по черной воде. «Ночь темная, - думал я, - душа не может меня заметить. Я ее увидел только потому, что она белая...» Хотя толком разглядеть ее мне не удалось. Имела ли она форму? Между тем я приближался к ней. Она стояла неподвижно, белое пятно в тени. В этой тени она не видела моего медленного приближения. Как только я появился на берегу, раздался тоненький крик: «О, Господи! Душа!» Я страшно удивился, что меня тоже приняли за душу, и тут же, обретя хладнокровие, спросил:

- Кто ты, как тебя зовут?

Душа бросилась бежать, но Гатцо, выпрыгнув из укрытия, поймал ее на лету.

- Я ее держу, - крикнул он. - Это девчонка! Вот она!

Лодка доплыла до берега, и я присоединился к Гатцо.

Он держал девочку за руки. Она не сопротивлялась. Кажется, она была нашего возраста, но в темноте я толком ее не разглядел.

- Что ты тут делаешь? Кто ты? Где твой дом? - забросал ее вопросами Гатцо. Девочка молчала, но было видно, что она нас не боится.

- Тебе не сделают ничего плохого, - сказал Гатцо, смягчившись, и отпустил ее руку.

Тогда она заговорила:

- Я вас знаю. Вы приплыли в мертвый рукав больше недели назад. Вас ищут по всем деревням...

Я похолодел от ужаса. Но Гатцо спокойно спросил:

- Правда? Нас ищут? И кто?

- Полицейский из нашей деревни Пьеруре...

- Скажи, как же он нас ищет?

- Утром, в одиннадцать часов, на площади он бьет в барабан и всех об этом извещает. Потом возвращается к себе. И так продолжается четыре дня подряд... Все уже в курсе.

- Тогда мы можем спать спокойно. А ты? Ты никому не скажешь?

- Я никому ничего не скажу, - ответила девочка. -Но вас и еще кое-кто ищет. И он-то как раз скорее найдет.

Тут Гатцо забеспокоился:

- Какой он?

- Высокий, сухощавый, кожа смуглая. Он приплыл по реке на старой лодке-развалине.

Я с ужасом догадался:

- Это Баргабо. Мы пропали!

Девочка продолжала говорить:

- Он здесь со вчерашнего вечера. Все видели, что он появился одновременно с кукольным театром.

- Каким кукольным театром? - спросил Гатцо, и его голос задрожал.

- Кукольным театром для детей. Завтра под вязом он даст представление. Этот театр приезжает каждый год. Спектакль будет вечером после ужина. Всегда приезжает один и тот же театр. В прошлом году артистов было двое. А в этом приехал только один старик...

Она замолчала. Гатцо тоже молчал.

- Мне пора домой, - вдруг сказала девочка.

Мы проводили ее до леса. Она шла впереди и хорошо видела в темноте, как Гатцо. На лесной опушке мы стали прощаться. Под деревьями было темно, и Гатцо удивился, что ей, такой маленькой, не страшно.

- Почему ты ходишь по ночам на берег реки? - спросил он.

Девочка молчала, и Гатцо повторил свой вопрос, так ласково, что она заговорила.

...Родители ее умерли. Совсем маленькой ее взяли на воспитание. Она служила у хороших людей, папаши и мамаши Сатюрнен. У них был единственный двенадцатилетний внук Константен. В одно прекрасное утро все трое надолго уехали, а ее оставили ее одну дома со старой служанкой, которая постоянно бранилась. Говорят, что теперь они живут в далекой грустной стране. Только одному Богу известно, почему. И там, конечно, они тоже стали грустными и не смеют вернуться домой. Поэтому ночью она тайком ходит молиться Божьей Матери Сонных Вод, чтобы та помогла им вернуться в деревню, где все по ним скучают...

Эта история нас растрогала. Рассказывая, девочка и сама разволновалась, а под конец расплакалась.

Гатцо взволнованно спросил ее:

- Как тебя зовут, малышка?

- Гиацинта, - ответила она и опять заплакала.

В эту минуту в сосновой роще раздались чьи-то шаги. Странные шаги, поступь большого животного.

- Это хищник! - с ужасом воскликнул я. - Это ракаль!

- Вовсе нет, - сказала малышка. - Это мой осел. Он пришел за мной.

Показалась тень. Из темноты вышел осел.

- Подойди, Кюлотт, хороший мой, - позвала его девочка. - Сюда, сюда... Не надо больше их пугать...

Осел подошел. Это был превосходно выдрессированный осел. (Стало быть, звали его Кюлоттом.)

- Это наш деревенский волшебный осел, - таинственно прошептала Гиацинта.

Быть может, она так шутила над нами.

Вдруг она погрустнела.

- Завтра я не приду. Я хочу пойти в кукольный театр. На деревенской площади будет представление для детей. Ночи теперь лунные...

Мы с Гатцо оба молчали.

Гиацинта уселась на осла, и оба углубились в рощу так уверенно, будто на дворе был белый день.