Малыш, который живет под крышей

Ответа не последовало. Через пару минут серый «субарь» с пробуксовкой рванул с парковки ресторана.

– Привет, Карлсончик.

Она так сильно надавила на карандаш, что сломался грифель.

– Какие люди, Максимилиан Валерианович. Вы бы хоть приветствие сменили для разнообразия.

– Мне нравится «Карлсончик», – безмятежно отозвался Мáлыш. – Слушай, мы сможем сегодня увидеться часиков в восемь?

– Собираешься меня на свидание пригласить? – Язык на полкорпуса опередил голову. Кира отшвырнула карандаш в сторону.

– Размечталась! – фыркнул Макс. – Я маньяк, ты разве забыла? Так что в восемь жду в «Суоменлахти».

– Зачем? Я тебе все документы по квартире отдала.

– Маньяки не раскрывают своих секретов. В восемь. В «Суоменлахти».

– Максим, я не…

– Просто скажи: «Хорошо, Макс, в восемь в «Суоменлахти»».

– Нет, если я что-то тебе не отдала, так ты скажи – я привезу. Хотя в упор не соображу, что.

– Сама приезжай. Этого достаточно. Всё, до встречи.

Ну, надо же, какой деловой.

– До встречи, маньяк. Учти, я возьму с собой бензопилу.

Макс расхохотался. А потом повесил трубку.

Она успела заехать домой. Поужинать, перекинуться парой слов с мамой, переодеться в родное, любимое: джинсы, футболку, мягкие и удобные мокасины. Днем было тепло, но май коварен – вечерами может тянуть холодом от воды, поэтому на заднее сиденье бросила ветровку.

Макс уже ждал ее. Какая-то странная тенденция – в «Суоменлахти» всё время он ждёт ее, хотя Кира каждый раз старалась приехать вовремя или даже с запасом. На Мáлыше тоже джинсы, футболка, только вместо мокасин – так любимые им кеды. Словно и он, и она снова те, кто видит друг друга в первый раз на заправке федеральной трассы М-10, бывшей Е-95. Как бы ей хотелось вернуть тот март, того Макса и ту Киру. У той Киры всё в жизни было проще, чем у Киры нынешней. А что поменялось? Вот это.

– Вместо маньяка с бензопилой меня ждёт архитектор с ножницами. Сплошной обман потребителя.

– Ты просто не знаешь, как виртуозно я умею обращаться с ножницами, – Макс крутанул обсуждаемый предмет на пальце, как ковбой кольт. – Пошли? Симпатичные джинсы, кстати.

– Вашими молитвами, Максимилиан Валерианович. С комиссионных обновила себе гардероб.

– На богоугодное дело пошло, – кивнул Макс, открывая подъездную дверь. – Прошу.

А Кирина пятая точка в любых джинсах хороша. Но в этих как-то особенно.

– И как это понимать?

– А что, ты не знаешь, что с этим делать? – Макс вручил ей ножницы. – Режь.

Дверной проём пересекала красная атласная лента.

– За что мне такая честь? Тем более, квартира не сегодня стала твоей, да и вообще…

– Я ее купил благодаря тебе. Спасибо.

– Ваше «спасибо», пан Мáлыш, выражено в моих комиссионных, – Кира продолжала дурачиться изо всех сил, но Макс ее реально удивил.

– И мне нравится, как ты моим «спасибо» распоряжаешься. – Он смерил ее… нет, она точно не ошибается… вполне одобрительным, если не сказать, восхищенным, взглядом. – Режь давай!

– Нет, ну я так не могу! – Кира потёрла лоб. – Надо же речь произнести. О том, как долго мы к этому шли, сколько трудностей преодолели и всё такое.

– Валяй, – Мáлыш прислонился к двери и скрестил руки на груди. – До завтрашнего утра я совершенно свободен.

Мысль о том, что они хоть как-то, хоть в каком-то смысле могут вместе провести ночь, оказалась неожиданно тревожной.

– Ладно! – Острые ножницы в одно движение разрезали ленту, и она опала двумя кусками, касаясь самыми кончиками пыльного бетона. – Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон, – сунула Максу в руки ножницы и шагнула через порог. – Ну и ты, Малыш, тоже заходи.

Он хмыкнул и шагнул следом.

Квартира преобразилась. Повсюду виднелись признаки начавшихся отделочных работ – мешки с цементом, смесями для штукатурки, песком, листы гипсокартона, а так же стремянки, «козлы» и куча всего другого.

Макс щёлкнул выключателем и под потолком зажглась лампочка.

– Ты времени не теряешь, – увиденное Киру и в самом деле удивило.

– А чего его терять? Время – деньги. Тем более тут дел невпроворот. Я такого задумал… Вот, смотри. – Он неожиданно оказался рядом, сзади, его руки легли на плечи Кире, и он повернул ее чуть вбок. – Что ты видишь?

У него неожиданно твёрдые ладони и сильные пальцы. И горячие. Футболка словно куда-то делась, и кажется, что его ладони она чувствует кожей.

– Э-э-э…

– А я скажу тебе… – Тёплое дыхание обдаёт ухо, но мурашки от этого не только в районе уха – они везде. – Что вижу я. Смотри. Вон там… – снял одну руку с ее плеча, протянул перед собой. – Вон там будет барная стойка. За ней – кухонная зона. Элементы каменной кладки и хай-тек. Будет интересно, мне кажется. Вон там… – Он повернул ее, как куклу. – Вон там будут диван и плазма. И колонки. Я уж присмотрел колонки. Насчёт дивана – сомневаюсь, пока думаю. Кровать, – еще один поворот, – будет там. Сделаю вертикальное зонирование – встроенным шкафом и полочками. В японском стиле хочу кровать – низкую, с широкими бортами. Ванная… – Следующий поворот. – Знаешь, хочу стену сделать частично из стеклоблоков. Про цвет тоже пока не решил – монохром или разноцветным сделать. Что скажешь, Кира?