Малыш Николя

Ну а мы пока решили сыграть в футбол. Было немного неудобно, потому что во дворе уже начали свой матч старшие, а мы со старшими не очень-то ладим и часто дерёмся. Вот и теперь, с двумя мячами и двумя матчами одновременно, которые путались между собой, опять так и получилось.

– Отдай мяч, ты, козявка, это наш! – приказал Руфюсу один из старших.

– Неправда! – заявил Руфюс, и это была правда, что это была неправда, и один из старших забил гол нашим мячом и дал оплеуху Руфюсу, а Руфюс лягнул его по ноге.

Драки со старшими всегда так проходят: они нам оплеухи, а мы им пинка по ногам. Тут мы очень увлеклись, все дрались, и было очень шумно. Но, несмотря на шум, мы услышали крик мсье Борденава, который возвращался из медпункта вместе с Аньяном и Альцестом.

– Смотрите, – сказал Аньян, – они все вышли из угла!

Мсье Борденав, кажется, действительно рассердился и побежал к нам, но не добежал, потому что поскользнулся на Альцестовом бутерброде с джемом и упал.

– Браво, – оскорбился Альцест, – здорово! Давайте-давайте, топчите его ногами, мой бутерброд с джемом!

Мсье Борденав поднялся, стал отряхивать брюки и все руки испачкал в джеме. Мы снова начали драться, перемена проходила классно, но тут мсье Борденав посмотрел на свои часы и пошёл, хромая, давать звонок. На этом перемена закончилась.

Пока мы строились, пришёл другой наш воспитатель – Бульон.

– Ну что, старик Борденав, – сказал Бульон, – всё прошло нормально?

– Как обычно, – ответил мсье Борденав. – Что тебе сказать, я каждый день молюсь, чтобы пошёл дождь, а когда утром встаю и вижу, что погода хорошая, меня охватывает отчаяние!

Нет, правда, не понимаю я мсье Борденава, когда он говорит, что не любит солнце!

Я ухожу из дома

Я ушёл из дома! Я играл в гостиной и вёл себя очень хорошо, а потом пришла мама и стала меня ругать, и только потому, что я опрокинул бутылку чернил на новый ковёр. Тогда я заплакал и сказал ей, что уйду и что они обо мне ещё пожалеют, а мама сказала:

– Ну вот, провозилась тут с тобой, а уже поздно, мне надо идти в магазин. – И она ушла.

Я поднялся к себе в комнату, чтобы собрать всё, что мне понадобится, когда я уйду из дома. Я взял свой ранец и положил в него красную машинку, которую мне подарила тётя Эложи, паровоз на пружинке от маленького поезда с товарным вагоном, единственным, который у меня сохранился, потому что другие вагоны поломались, и кусок шоколада, который оставался от полдника. Ещё я взял свою копилку, ведь мало ли что, может быть, мне понадобятся деньги, и ушёл.

Мне повезло, что мамы не было, она бы, конечно, запретила мне уходить из дома. Я вышел на улицу и пустился бежать. Мама и папа очень огорчатся, но я вернусь не скоро, только когда они станут старыми, как бабуля, а я буду богатым, у меня будет большой самолёт, а ещё большая машина и свой собственный ковёр, на который я смогу опрокидывать чернила, и они страшно обрадуются, когда меня увидят.

Так я бежал-бежал и добежал до дома Альцеста. Он сидел перед дверью своего дома и ел пряник.

– Ты куда? – спросил Альцест и откусил от пряника большой кусок.

Я ему объяснил, что ушёл из дома, и спросил, не хочет ли он пойти вместе со мной.

– Когда через много-много лет мы вернёмся, – сказал я ему, – то будем очень богатыми, у нас будет собственный самолёт и машина, и папы и мамы так обрадуются, что больше никогда не станут нас ругать.

Но Альцест не хотел никуда уходить.

– Ты с ума сошёл, – сказал он мне, – моя мама готовит на ужин тушёную капусту с салом и сосисками, не могу же я уйти!

Тогда я попрощался с Альцестом. Он помахал мне свободной рукой, потому что другая у него была занята – ею он заталкивал в рот остаток пряника.

Я повернул за угол и ненадолго остановился, потому что из-за Альцеста мне тоже захотелось есть, и я съел кусочек шоколада, это придаст мне сил для путешествия. Я хотел уехать далеко-далеко, очень далеко, где меня не найдут мама с папой, в Китай или в Аркашон – мы там были в прошлом году на каникулах, это от нас ужасно далеко, и там есть море и устрицы.

Но чтобы уехать далеко, надо купить себе машину или самолёт. Я присел на край тротуара, разбил копилку и посчитал деньги. Надо сказать, что на машину и самолёт их было недостаточно, поэтому я зашёл в кондитерскую и купил себе шоколадный эклер, который оказался очень вкусным.

Когда с эклером было покончено, я решил, что дальше буду двигаться пешком, на это уйдёт много времени, но, раз мне не надо ни возвращаться домой, ни идти в школу, у меня его теперь полно. О школе до сих пор я ещё не думал и представил себе, как завтра в классе наша учительница скажет: «Бедный Николя ушёл совершенно один, совсем один и очень далеко, он вернётся богатым, с машиной и самолётом», и все будут говорить обо мне, все будут за меня беспокоиться, а Альцест ещё пожалеет, что не пошёл со мной вместе. Это будет очень здорово.