Малыш. Путешествие стипендиатов: [Романы]

Не будем последовательно, день за днем, описывать, как магазин торгового дома «Литтл Бой энд К°» завоевывал доверие и уважение клиентуры. Говоря кратко, успех этого предприятия наметился довольно быстро. Мистер О’Брайен был в восторге от деловой смекалки, проявленной его квартирантом в коммерческих делах. Уметь купить и уметь продать! Вот в чем альфа и омега коммерции! Такого метода придерживался старый негоциант в течение многих лет, расчетливо и экономно наживая капитал. Правда, занятия коммерцией он начал лет в двадцать — двадцать пять, а уж никак не в двенадцать. Но у мальчика такие способности! И мистер О'Брайен, подобно Грипу, предсказывал Малышу быстрое обогащение.

— Главное, не спеши, мой мальчик! — неизменно заключал он каждый разговор с юным арендатором.

— Конечно, сэр, — отвечал Малыш, — я буду продвигаться медленно и осторожно, мне предстоит долгий путь, и надо поберечь ноги!

Следует заметить, — дабы объяснить причину столь быстрого и весьма неожиданного успеха, — что молва о магазине «Для тощих кошельков» мгновенно облетела весь город. Вы только подумайте! Магазин, созданный и обслуживаемый двумя ребятишками: хозяину торгового дома столько лет, что самое время ходить в школу, а его помощнику, тому самому, который — «энд К°», следовало бы заниматься игрой в шарики со сверстниками! Согласитесь, что уже одного этого вполне достаточно, чтобы привлечь внимание потенциальных покупателей и сделать магазин модным заведением! Кстати, Малыш позаботился и о том, чтобы дать в газетах небольшие объявления, за которые платил построчно. Однако сенсационные статьи на первых полосах «Дублинской газеты», «Фримен джорнел» и других столичных изданий не стоили ему ни копейки. Дотошные репортеры сами обратили внимание на необычный магазинчик. Представители фирмы «Литтл Бой энд К°» — ну конечно ж и Боб собственной персоной! — были проинтервьюированы с не меньшей дотошностью, чем сам мистер Гладстон. Конечно, мы ни в коей мере не беремся утверждать, что известность Малыша затмила славу известного политика мистера Парнелла, хотя разговоров о юном негоцианте с Бэдфорд-стрит ходило немало, а его предприимчивость вызывала всеобщее восхищение: он стал героем дня, и — что самое главное — посещаемость магазина резко возросла! А ему только того и надо было!

Стоит ли говорить о той исключительной вежливости и предупредительности, с которыми встречали здесь покупателей. Малыш, с неизменным пером за ухом, успевал следить буквально за всем, а Боб с его живой, смешливой мордашкой, блестящими глазами и кудряшками, как у пуделя, был ну прямо как игрушка, и дамы с удовольствием гладили его, как собачонку! Да-да! Самые настоящие дамы, леди и мисс с Сэквилл-стрит, Рутленд-Плейс и других богатых кварталов! С их приходом прилавки с игрушками мгновенно пустели, игрушечные колясочки и тележки отправлялись разъезжать по аллеям парков, а суденышки уходили в плавание по водоемам. Клянусь Святым Патриком, чего-чего, а работы у Боба хватало! Ребятишки с пухлыми румяными щечками приходили в полнейший восторг оттого, что продавец в магазине — их ровесник, и не хотели иметь дело ни с кем, кроме Боба.

Вот что значит популярность! Пока она с вами, успех обеспечен! Но долго ли она сохранится за «Литтл Бой энд К°»? В любом

случае Малыш не пожалеет ни усилий, ни изобретательности для того, чтобы магазин продолжал пользоваться доброй славой.

Излишне говорить о том, что каждый раз, когда «Вулкан» заходил в Дублин, Грип спешил к друзьям. Передать его ощущения словом «восторг» — значит не сказать ничего. Восхищение подвигами юного друга не знало границ. Что за чудо этот магазин на Бэд-форд-стрит! Послушать Грипа, так можно подумать, что с появлением «Для тощих кошельков» Бэдфорд-стрит вполне можно было сравнить с дублинской Сэквилл, лондонским Стрендом, нью-йоркским Бродвеем и парижским бульваром Итальянцев. При каждом визите Грип считал своим непременным долгом что-нибудь купить, дабы «поддержать коммерцию», которая, кстати, процветала и без его помощи. То кочегару с «Вулкана» вдруг понадобился бумажник взамен старого, которого у него, кстати, никогда и не было, то игрушечный раскрашенный бриг, предназначавшийся в подарок ребятишкам одного из приятелей с «Вулкана», который пока и не сподобился стать отцом. А самой дорогостоящей покупкой Грипа стала чудесная пенковая трубка с великолепным «янтарным» мундштуком из желтого стекла. И, насильно всучивая Малышу деньги за очередное приобретение, он неизменно добавлял:

— Ну, мальчуган, у тебя полный порядок!.. Дело крутится, как гребной винт, не так ли?.. Вот ты уже и капитан на борту «Для тощих кошельков»... и теперь только шуруй и... полный вперед!.. Прошли те времена, когда мы, голые и босые, бегали по улицам Голуэя... загибались от голода и холода на чердаке сиротского приюта!.. Кстати, ты не знаешь, этого негодяя Каркера еще не вздернули?..

— Похоже, что нет, Грип.

— Ну, недолго ему осталось ждать, а ты уж оставь мне газету, где все это опишут!