Малыш. Путешествие стипендиатов: [Романы]

Замечательная мысль, следует признать, и, чтобы ее осуществить, Симу достаточно было укрепить на голове чучела трещотку, которая под порывами ветра начинала вращаться, издавая сильный шум.

Ба! И что же? Первые два дня вороны еще проявляли некоторое удивление и осторожность, но уже на третий они совершенно освоились, и Малыш заметил, что они преспокойно усаживаются на чучело, заглушая своим карканьем шум трещотки.

«Увы, — подумал он, — нет ничего совершенного в этом мире!»

Если не считать мелких неурядиц, дела на ферме шли своим чередом. Малыш был здесь так счастлив, насколько вообще возможно быть счастливым. За долгие зимние вечера он значительно продвинулся в счете и письме. Теперь, возвращаясь на ферму с вечерней зарей, он приводил в порядок свою бухгалтерию. Она включала, кроме порядковых номеров снесенных яиц, цыплят, появившихся в курятнике, с указанием даты их появления на свет и породы. То же самое относилось и к поросятам и кроликам, чрезвычайно плодовитым в Ирландии, как, впрочем, и повсюду. Не слишком простая работа для юного счетовода! Поэтому все были очень признательны Малышу. У бедного сироты был столь практический и методичный склад ума, что все семейство поощряло Малыша в этой работе. Каждый вечер господин Мартин вручал мальчугану, как было условлено, очередной камешек, который тот прятал в глиняный горшок. Эти камешки имели для юного пастуха такую же ценность, как и шиллинги. Ведь в конечном счете деньги не что иное, как предмет соглашения. В том же горшке находилась и замечательная золотая гинея, плата за его дебют в театре Лимерика, о которой, трудно сказать по каким соображениям, он ничего не сказал на ферме. Кроме того, не находя ей употребления, поскольку ни в чем не нуждался, он придавал ей меньше значения, чем тем маленьким камешкам, что служили свидетельством его прилежания и хорошего поведения.

Начиная с последней недели июля, поскольку погода благоприятствовала, стали готовиться к сенокосу. Травы в этом году удались на славу. Все обитатели фермы были поставлены под «косы и вилы». Необходимо было скосить что-то около полусотни акров; это была обязанность Мердока, Сима и двух поденщиков, нанятых на стороне. Женщины должны были раскидать траву для просушки, прежде чем сложить ее в скирды, а затем уже перевезти на сеновал, под крышу. Учитывая сырой климат, легко понять, что нельзя было терять ни одного погожего дня, и уж если погода установилась приличная, то надо этим воспользоваться. Возможно, Малыш и был в течение недели не слишком внимателен к своему любимому стаду, но уж очень ему хотелось помочь Мартине и Китти. Зато с каким жаром он сгребал траву граблями, как ловко возводил он скирды!

Так прошел год — один из самых счастливых для господина Мартина на ферме Кервен. Если бы еще пришла весточка от Пата! Но в остальном... Можно было подумать, что присутствие Малыша приносит счастье. И когда явились сборщики налогов и арендной платы, им было заплачено сполна. На смену довольно теплой и сырой зиме пришла ранняя весна, оправдавшая надежды, возлагаемые на нее фермерами.

И снова все внимание было перенесено на поля. Малыш возобновил длительные походы с Бёком и стадом. Он видел, как зеленеют травы на пастбищах, слышал, как шелестят стебли ржи, ячменя, когда образуется колос. Он забавлялся, видя, как ветер играет ухоженными султанами ячменя. Кроме того, всех занимал и другой долгожданный урожай, вызывавший улыбку бабушки... Да! Оставалось всего три месяца до того дня, как семья Маккарти должна была бы увеличиться еще на одного члена, которого Китти готовилась преподнести ей в подарок.

Во время августовского сенокоса, в самый разгар заготовки, один из поденщиков подхватил лихорадку. Чтобы подменить его, следовало призвать на помощь кого-то из безработных косцов, если таковые окажутся. Самое неприятное заключалось в том, что господин Мартин должен был потерять полдня — ведь надо было доехать до церковного прихода Силтон. Поэтому он охотно согласился, когда Малыш вызвался отправиться туда самостоятельно. Ему вполне уже можно было доверить записку для передачи адресату. Пять миль по дороге, которую мальчик прекрасно знал, поскольку проходил по ней каждое воскресенье, не представляли для него никакого труда. Он предложил также отправиться пешком, так как лошади и ослик были заняты на перевозке сена. Рассчитывая пуститься в путь с утра пораньше, он обещал вернуться еще до полудня.

Малыш отправился на заре, неспешным шагом; в кармане штанов лежало письмо, которое он должен был вручить хозяину постоялого двора в Силтоне, а в котомке — немного еды, чтобы перекусить в дороге.

Погода стояла прекрасная, дул мягкий освежающий восточный ветерок, и первые три мили Малыш преодолел играючи.

Ни на дороге, ни внутри отдельно стоящих домов — ни души. Все от мала до велика заняты в поле. Куда ни глянь, повсюду — тысячи стогов, которые вот-вот должны быть убраны.