Малышка

— Илья Леонидович, Тюрина я отменил, переназначил допрос на вторник. По адресу никого нет, но много личных вещей. Криминалист работает, пальчики есть.

— Хорошо, Семен.

Парень пугливо кивнул, и пропал в дверном проеме.

— Похоже, он тебя боится, — сказала я Илье.

— Это называется субординация, — равнодушно выдал мужчина.

До ночи Илья просидел со стенограммами, что-то подчеркивая карандашом. Я со спины заглянула в листы, выхватила пару непонятных фраз, и ушла на кухню, взяв с собой учебник по хирургии.

Через час на кухне появился Илья, в свою очередь, заглянув в читаемый мной учебник. На фотографии был запечатлен процесс иссечения опухоли. С моей точки зрения, обыденная картина, но мужчина смешно сморщился. С каждым днем он все больше и больше раскрывался. Я понимала, что его работа, неудачи в личной жизни сделали его скрытным, замкнутым. И я хотела разгадать его. Так страстно я не желала ничего.

Вышла из кухни, рассматривая мужчину. Он вальяжно развалился на диване, обложившись подушками, и в свете ночной лампы, которую я установила на тумбе за диваном, что-то подчеркивал в папке.

Я видела, как меняется отношение Ильи к своей квартире. Думаю, что раньше он воспринимал ее, как гостиницу. Вызывал клининговую службу, питался полуфабрикатами и едой на заказ, приходил сюда, по сути, только переночевать. За этот короткий период я, со своей тягой к уюту и чистоте, отмыла до блеска всю квартиру, кое-что переставила из мебели, навела порядок на кухне, заполнила холодильник домашней едой. И мужчина начал раньше возвращаться домой, при этом не сразу падал замертво в спальне, а стал появляться и в других частях квартиры.

Вспомнил, что можно посидеть вечером на диване в гостиной, вытянув ноги на низкий банкет, пролистывая свои стенограммы и хроники уголовных дел.

Вспомнил, что можно не кусочничать, сидя на подоконнике, а удобно сев за кухонный стол, спокойно поесть горячей пищи.

Вспомнил, что можно спать не одному, а с женщиной, и как приятно обнимать ее во сне, ощущать ее бархатистую кожу, ее теплое дыхание на своем плече.

Я каждый день замечала, как он меняется. Поняла, что неудача, постигшая его в браке, была обоюдной виной супругов: его Лена только жаловалась, при этом не хотела ничего менять. У бухгалтера рабочий день нормированный, вероятнее всего (судя по нашим бухгалтершам из клиники), в 6 вечера она уже была дома, и она могла бы попытаться создать в квартире уют и доброжелательную обстановку. Он, в свою очередь, мог бы быть терпимее к жене. В общем, начинать нужно было каждому с себя, а не упрекать партнера. Мне очень нравится фраза, сказанная актером Сергеем Бодровым: «Если любовь заканчивается, видимо, это не она». Наверное, и у Ильи с его Еленой Сергеевной была не любовь.

Я сварила кофе, и поставила рядом с мужчиной на журнальный столик.

— Спасибо, — после этого слова Илья подарил мне легкий поцелуй в щеку.

Я удивленно посмотрела на него, прижав ладонь к пылавшей щечке.

Ночью я не могла уснуть. Прошел час, второй, а я все так же вертелась на диване в гостиной. Мне было холодно, неудобно, одиноко… Я боялась закрывать глаза. Мне все эти дни снился мертвый Виктор, а сегодня к видениям добавились еще и масляные глаза Гобенко. А ведь казалось, что его то я могу забыть…

На свой страх и риск, я зашла в спальню Ильи, и осторожно присела на край кровати.

— Что случилось? — сонно спросил мужчина.

— Я отказываюсь соблюдать субординацию, — категорично заявила я.

Илья откинул край одеяла, молчаливо соглашаясь. Пододвинулась поближе, провела ладонью по лицу, опустив руку на шею, притянула к себе, и прижалась губами к щеке, колющей легкой щетиной. Он сонно фыркнул, и притянул меня к себе. При этом край моей пижамной майки закатался, и рука Ильи опалила кожу на спине. Я неловко поерзала, устраиваясь поудобнее, и перевернулась спиной к мужчине. Рука сползла на мой обнаженный живот. Он плотнее прижал меня к себе, при этом одна рука оказалась на моей груди (пусть и поверх майки — это все ровно было волнительно), а вторая свинцовой тяжестью легла на обнаженный живот, вжимая мои бедра в мужские. Илья сонно уткнулся носом в мой затылок. Я улыбнулась, получив ответы на свои вопросы. Он заинтересован в моей близости! Он не может в этом признаться ни мне, ни себе, но сейчас, во сне, в бесконтрольном состоянии, он выдал себя — ему хочется кого-то обнимать ночами. Когда в жизнь приходят серьезные проблемы, неприятности, то всегда хочется чувствовать чью-то поддержку, тепло, заботу. Нужно понимать, что ДОМА тебя ждут.

И я готова ждать.

И он понял это.

Глава 21

Утром я, впервые за долгое время, испытала умиротворение. Мужчина, как обычно, рано уехал. А я, так и не вставая с кровати, принялась читать незаконченную когда-то книгу. «Ежевичное вино» — роман с непередаваемой атмосферой, во время чтения я будто бы находилась рядом с героем, видела все своими глазами. Расслабленная, с хорошим настроением я переползла с книгой на диван, укутавшись в пушистый плед.