Малышка и Карлссон-3. Мумия и тролль

— Я не позволю, чтоб ей причинили зло! — отрезал Карлссон.

— Ты стал мягким, как человечек, — насмешливо проговорил Хищник. — Кто говорит о зле? Ты хочешь отомстить тому, кто убил твою семью?

— Мы возвращаемся к Лейке, — произнес Карлссон вместо ответа. — Там есть еда и достаточно места для ночлега.

— Кстати, о еде, — оживился Хищник. — Можно я съем большого человечка?

— Нет! — отрезал Карлссон. — Он — нужен. Но можешь поиграть с ним. Так, чтобы он запомнил, кому отныне служит.

— Он запомнит! — пообещал Хищник. — Я ему уд откушу!

— Палец! — строго произнес Карлссон. — Палец. Один. Самый маленький. На левой руке. Тебе ясно?

— Ты стал мягким, — укоризненно проворчал Хищник. — Как твоя человеческая наложница. Вредно жить среди людей. Ты слабеешь.

— А ты глупеешь, — парировал Карлссон. — Поддался какой-то ведьме. Помнишь, как ты на меня напал?

— Не какой-то, а сестре Морриган! — проворчал Хищник. — У меня шерстинок на брюхе меньше, чем у нее подлостей. Я не хочу с ней драться. Это даже не пища. Я ведь не стервятник, чтобы жрать тысячелетнюю падаль.

— Ротгар — посочнее?

— О, да! — Огромные глаза Хищника полыхнули огнем. — Значит, ты согласен?

— Да, — сказал Карлссон. — У меня нет выбора.

Глава двадцать шестая ЛИАДАН ПРЕДЛАГАЕТ СДЕЛКУ

Как-то богиня Дану (главная богиня эльфов) обратилась к главному совету высших эльфов с вопросом:

— Почему бы вам, дорогие мои эльфы, не договориться с троллями и жить в мире и согласии?

— Мы не можем договориться с троллями! — дружно заявляют эльфийские старейшины.

— Почему же? — интересуется богиня.

— Ваша Божественность, — говорят эльфы, — а вы смогли бы договориться с теми, кто постоянно хитрит, врет, переиначивает ваши слова и норовит сделать вам какую-нибудь гадость?

— Думаю, я бы отказалась от таких переговоров, — отвечает богиня.

— Ну вот и тролли отказались.

В окно светила луна. Темная гостиная в Лейкиной квартире была полна сопения и похрапывания. На полу вольготно раскинулись гномы, на диване неподвижно застыл Тэм.

Кате не спалось. Она сидела рядом с юношей, держала его за руку и думала.

Вся компания снова оказалась у Лейки. Катя подозревала, что основной причиной была доступность еды в любое время суток. За пищей даже и ходить было не нужно — достаточно было гаркнуть погромче, и она возникала сама. Правда, в комплекте с недовольным Лейкиным лицом, но кого это интересовало? А гномов сюда вообще никто не приглашал. Троица старательно изображала преданных вассалов Карлссона, но всем было ясно, что уйти гномы просто боятся. Лейка считала, что это единственная причина, почему они до сих пор не сбежали. Катя улыбнулась, покосившись на пол, где дрыхли неудачливые киллеры. Вот так сюрприз для них был, когда они узнали, кто их враг! Как они позорно перетрусили! Это не на людишек засады устраивать!

Впрочем, в битве в квартире Карины гномы показали себя неплохо. Но это, наверно, от неожиданности.

Катя провела рукой по холодному лбу Тэма и нахмурилась.

«Спи», — сказал ей Карлссон. Но как она могла спать, когда рядом умирает Тэм!

Теперь, к вечеру, стало окончательно ясно, что — беда. Тэм лежал совсем бледный и дышал так тихо и редко, что было непонятно: дышит ли он вообще. И что самое страшное, понемногу он становился все холоднее!

Катя нащупала в темноте его руки — так и есть, ледяные. Может, измерить ему температуру? А если она окажется… гм… комнатной? Что делать дальше? Такое ощущение, что Тэм просто медленно остывал — как и положено трупу…

Кате тоже стало зябко. Она завернулась в край одеяла, но озноб не проходил. Что делать? Чем лечить Тэма? Лу иссяк. Карлссон ничего путного не посоветовал. В ответ на очередные Катины приставания отмахнулся: «Да, мертвый. Зато у тебя, Малышка, девять жизней, как у кошки. Спи!»

Улегся и задрых.

Все, что Катя могла, — сидеть рядом с Тэмом и держать его за руку. Внутреннее ощущение подсказывало — пока она держит его так, он не уйдет. Но не может же она держать его вечно!

Решившись, Катя сняла свитер и легла рядом с Тэмом. Накрылась одеялом и обняла его, пытаясь согреть.

Все вышло наоборот: руки и ноги девушки занемели, вдобавок точила жуткая мысль, что она обнимает труп. Катя стиснула зубы и обняла его крепче, положила ладонь на грудь и обрадовалась — сердце стучало. Редко, тихо и неровно, но билось! Ура! Да и руки, кажется, чуть потеплели… А что, если поцеловать его?

Эксперимент она провести не успела. Проснулся внутренний голос.

«Катя, выйди на лестницу. Выйди, выйди, выйди…»