Малышка (СИ)

— Все просто прекрасно, — ответила Малышка резко. — Удивительно, что тебя это интересует.

Что? Это еще что значит?

— Конечно интересует, — отвечаю я, а сам пытаюсь понять, что не так. — Если бы ты знала, как я по тебе соскучился.

— Не знаю и знать не хочу, — перебивает она меня. — Нам здесь и без тебя весело, знаешь ли.

— Кира, что происходит? — спрашиваю, жалея, что не могу сейчас увидеть ее лицо.

— Я же сказала, все прекрасно, — снова обрубает она, а я слышу, как ее дыхание прерывается. — Я, конечно, понимаю, что тебе не хочется, чтобы твое бывшее начальство о тебе плохо думало, — тараторит она, — но звать меня к телефону — это уже слишком.

Что она несет?

— Спасибо тебе, и всего наилучшего. Ты только не подумай, я на тебя ничуть не зла и даже не обижена, наоборот, очень благодарна, ведь я познакомилась с Романом и могу продолжить свое дело, но не стоит повторять сегодняшнее, — заканчивает эта неугомонная. — Прощай, — и отключает телефон.

Секунду пялюсь на аппарат у себя в руках. Что это, мать вашу, сейчас было? Что? Благодарна мне? Не сердится и не обижена? Она там совсем с ума сошла?

Снова набираю Романа.

Она что, с кем-то познакомилась?

— Что с ней? — спрашиваю с ходу. — Она там башкой ударилась? И с кем она там познакомилась? Что вообще она несет? — под конец я перехожу на ор.

— Ну вроде он сказал, что они были знакомы, — выдает Роман спокойным, даже задумчивым тоном, в то время как я жду, что он опровергнет слова Малышки. — А что она сказала? — спрашивает он как ни в чем не бывало. Будто это не он только что петарду у моего лица взорвал. — А что насчет того, что с ней происходит… — через несколько секунд странного шебуршания я наконец с трудом, но разобрал чьи-то рыдания.

Товарным поездом в грудь: это что, Кира так плачет?

Лучше бы не слышал.

Малышка плакала. Так, наверное, только дети плачут. Ее горькие всхлипы заставили мое сердце сжаться до размера горошины, так что пришлось ухватиться за стену, чтобы удержаться на ногах.

— Кира, — прошептал я, желая быть сейчас рядом с ней, утешить ее.

— Она тебя не слышит, — отрезает Роман. — Она вряд ли сейчас кого-нибудь услышит.

— Какого черта там происходит? — спрашиваю я, снова взяв себя в руки. — Расскажи мне все с того момента, как я уехал, — требую я.

— Да ничего не происходит, — отмахнулся Роман. — Девочка у тебя умная-преумная, такую идею выдала мне, — восторгается он. — Ты знал, что она Арсения по системам может выследить и за его состоянием наблюдать? — спрашивает он, а я не могу понять, шутит он или серьезен. — Я решил в долгий ящик не откладывать и взяться, так сказать, основательно за это дело. Тем более что ей отвлечься-то не помешало бы.

— Ты там пьян, что ли? — спрашиваю я недоверчиво. Он, конечно, раньше таким не пренебрегал, но кто знает. А если это так, то возникает вопрос: кому я Киру доверил?

— Нет, конечно, — возражает Роман.

— Тогда что ты несешь? Я спросил, что с ней? Почему она плачет? И с кем она там успела познакомиться, пока меня не было?

— Да откуда же мне знать? — взрывается Роман негодованием. — С тобой поговорила — и в слезы. А насчет знакомств, так я блюсти ее целомудрие вроде не обязан.

Удар под дых.

— Она думает, что ты ее здесь бросил и сбежал, — говорит Роман, а я снова будто с разбегу в стену влетаю.

— Что? — ору я. — С чего бы ей так думать?

— Да откуда же я знаю, — орет в ответ Роман. — Вот приедешь и разберешься, — отрезает он. — А пока не звони и не береди девке душу, она мне еще проект должна закончить.

Смотрю невидящим взглядом на стену, слушая гудки отбоя.

«Кто он?» — не успел спросить.

Похоже, я тут слишком задержался. Пора возвращаться, да поскорее.

Глава 29

Сава

Два дня. Прошло два безумных дня.

Не могу подвести парней, поэтому после тщательной проверки и составления плана мы наконец собираемся на новое задание.

Было решено штурмовать дом Лисичкина.

— Тихо зайдем и выйдем, — говорит Алекс, тоже настроенный не менее решительно, чем я.

— Очень много лишних глаз, — напоминает Керчь, — подстроить несчастный случай не получится.

— И не надо, — отвечаю я. — С его прошлым неудивительно, что его дружки решили его убрать.

Парни понимают меня без слов.

— Тогда придется убрать всех, — предупреждает Марат.

— А ты собирался кого-то пощадить? — удивленно взирает на него Алекс. — Извини, тут либо мы их, либо они нас.

Решили не откладывать дело и идти ночью.

Плана здания нет. Действовать вслепую тяжело, но не невозможно.

Алекс нас прикрывает, Керчь и Марат берут первый этаж и двор. Павел взламывает систему безопасности. Я иду вниз, в бункер, о котором говорили парни. Главное, как можно дольше оставаться незаметными, чтобы Лисичкин не смог спрятаться в свою берлогу, потому как неизвестно, что там.

Первый этаж очистили за считаные минуты, как только получили добро от Павла. Двое — на верхние этажи, остальные — вниз.

Правду говорят, у страха глаза велики. Бункер представлял собой жалкое подобие погреба, где ни толковой двери, ни оборудования не было. Так что добрался я до Лисичкина без сучка и задоринки.