Малышка, ты только моя (СИ)

Взяв свою драгоценность на руки, я зашел в комнату и вернул её на кровать, где скорее всего она и находилась до моего прибытия.

— Руслан, что-то случилось?

Я кинул пиджак куда-то в сторону, неотрывно наблюдая, как Соня приподнялась на кровати и села на неё, сложив ноги под попу.

— Почему ты так решила?

— Просто, ты так внезапно куда-то уехал после этого, — опустила она голову, напомнив мне про мою оплошность.

Никто не виноват в её похищение, кроме меня. Я недосмотрел, я лохонулся.

Оставив пуговицы рубашки в покое, я приблизился к кровати сел перед своей девочкой на колени, положив руки на её талию. Мне не хватало её тепла, её тела. Поглаживая свою крошку через ткань ночнушки, я подбирал слова, но никак не знал с чего начать. Я замер, руки остановились, когда я почувствовал женские пальца на своей щеке. Подняв взгляд, увидел, что Соня не выглядела как девушка, которая собиралась уйти от своего мужа. В её глазах не было призрения, страха или же злости.

— Соня, — мой голос дрогнул. Я закрыл глаза, когда нежные, маленькие пальчики прошлись по моей жесткой щетине. В один миг я испугался, что моя малышка может поцарапаться, но тело перестало слушаться. Я находился во власти этой маленькой девочки.

— Я знаю, кто ты.

Мои глаза распахнулись от услышанных слов, что звучали для меня, как приговор.

— Что знаешь?

— Не всё, но давно еще догадалась, что ты не обычный бизнесмен. Просто, наверное, не хотела признавать этого. Ты стал для меня принцем из сказок. Хоть немного суровым и капельку ревнивым.

— Немного, капельку? — приподнял я бровь.

Соня улыбнулась, и тихо посмеялась. Её ладонь всё еще находилась на моей щеке из-за чего голова совсем не варила, а вся кровь из мозга перетекла в член.

— Я боюсь за тебя, за детей…, - её голос сорвался, но сглотнув она продолжила, — но я, кажется, по-настоящему люблю тебя, Руслан, не смотря на то, чем ты занимаешься.

Мой мир был на грани разрушения, но Соня оживила его. Нет. Соня-это и есть мой мир, моя жизнь, моё всё.

— Теперь я начинаю понимать, почему ты всё время хотел, чтобы я была под твоим надзором. Эта была не ревность. Ты просто переживал, что со мной может что-то случится.

Я покрутил головой. Осторожно, медленно, чтобы не лишится тепла женской руки.

— Ты не права. Я еще тот ревнивый ублюдок, Соня. Я могу сейчас обмануть тебя и себя, сказав, что я подставил к тебе парней, чтобы они следили за твоей безопасности, но на самом деле их главной задачей было-не дать не одному сучонку с хером к тебе приблизиться.

— Степа, — произнесла она имя одного её охранников.

— Да. И еще Иван. Я молчу уже о том, что внезапная практика в компании-моих рук дело.

Соня покачала головой, но не убрала ладонь с моего лица, давая мне понять, что я всё еще не последний козел на планете.

— Ты любишь меня?

Её неожиданный вопрос заставил меня врасплох. Я никогда и никого не любил. Ни мать, ни отца, даже с бывшей женой у нас не было никакой связи кроме секса. Я не ревновал её так, как Соню, я не желал её видеть каждую чёртову секунду, я не хотел от неё детей. С этой девочкой всё по-другому. Я готов сдохнуть ради неё, я готов был отдать всё, весь город, чтобы не потерять её.

— Я люблю тебя больше всего на этом гребанном свете.

Эпилог

У меня был ненормированный рабочий день, и вот, мне выдался единственный выходной за две чертовые недели дерьма, который я хотел провести с женой в кровати. Но утро уже началось не с ласок, а детских криков, которые доносились из-за двери. Я уже сотню раз пожалел, что сделал комнаты детей рядом с нашей. С одной стороны, это являлось безопасно, так как в случае нападения, мне бы не пришлось бегать по дому и собирать этих мелких чертей, но с другой стороны, чем старше они становились, тем громче были их голоса.

Я открыл глаза, и заметил, что Сони не было рядом. Скорее всего она уже давно встала, и собирала Аню в детский сад. Натянув на себя халат, я поуспокоил нервы, умывший ледяной водой.

Когда я вышел в коридор, крики стали тише, но лишь из-за того, что их источники переместились на первый этаж. Двойняшкам только недавно стукнуло одиннадцать лет, но геморроя от них было больше, чем от парней в группировке. Вторым хоть можно врезать, а на своих сосунков рука не поднимается.

— Он первый вошёл на мою территорию комнаты и разлил воду.

Фил стоял возле Сони, которая собирала портфель Ани, и что-то доказывал, тыча пальцем на брата. Его брови сошлись на переносице, а ноздри вздымались от частого дыхания.

— Мам, это был не я, — закатив глаза, произнес Стас, что сидел за столом, пив чай.

— Кто, если не ты?

— Мне от куда знать? Может ты обоссался ночью.

Зеленые глаза Фила засверкали злобой, и он двинулся на брата. Я сделал шаг в столовую, но сыновья не заметили моего прибытия.

— Папа проснулся, — радостно воскликнула Аня, махая ложкой в разные стороны.

Соня отвлеклась от своего занятия и улыбнулась мне. Я кивнул ей, а затем вернул строгий взгляд на мальчиков, которые уже поняли свой промах.

— Вы разбудили меня, — приблизился я к ним.