Мама

– Это да, знает много, но вот психика совсем слабая. Ну, посмотрим, как пойдет. Хорошо, что они с Антоном в один класс попали, легче адаптироваться, когда с другом вместе учишься.

– Да, конечно, – согласилась Лиза и снова взглянула на ребят. Они весело хохотали над какой-то одним им понятной шуткой. – С другом, конечно, полегче.

Вечером того же дня, уложив Антона спать, Лиза не выдержала и залезла в инстаграм, чтобы найти страницу этого чудо-врача. Инстаграм Вероники Колкиной действительно пестрел красочными постами о «дырявом» кишечнике, шлаках и токсинах, вегето-сосудистой дистонии, невидимых паразитах-убийцах и прочем мраке, от которого нормальный врач хватается за голову. Лиза была сторонницей доказательной медицины, и не раз ей приходилось спорить с предыдущим педиатром из-за дурацкого списка назначений при банальной простуде у ребенка. Впрочем, год назад на участок пришел новый молодой мужчина педиатр, и это был как глоток свежего воздуха – он не назначал иммуно-модуляторов на каждый чих, не запрещал ставить прививки при легком насморке, не прописывал антибиотики при каждом удобном случае. Это на него, судя по всему, жаловалась Лина, говоря, что он не видит необходимости назначать Нике обследования и лечение.

Вероника Сергеевна же обещала излечить своих последователей от инфаркта, инсульта, рака, дырявого кишечника, запоров, диареи, депрессии, тревоги и всего остального. С помощью витаминов, БАДов и какого-то хитрого устройства, которое делало полное сканирование организма с помощью одной капли крови. Лиза продолжала читать пост за постом и никак не могла оторваться – так бывает, когда смотришь на что-то ужасное и отвратительное и не можешь отвернуться или хотя бы просто закрыть глаза – хочется смотреть и ужасаться.

«И вот этим всем она лечит ребенка?» – с ужасом думала Лиза. Она, наконец, встала из-за стола и стала прохаживаться по комнате. «Так она может и не больна вовсе, тут выпадут волосы от одних БАДов в сочетании с диетой…». Еще несколько дней мысли о Лине и Нике и их враче не давали ей покоя. При встрече она уже не могла так спокойно читать новости в телефоне или книжку – она невольно наблюдала за Никой и ее матерью, пытаясь подмечать какие-нибудь странности в их поведении, но обе выглядели и вели себя нормально. Ника не казалась больной, она играла наравне с другими детьми, разве что бегала помедленнее и не очень любила подвижные игры – ей больше нравилось играть на одном месте, но это, скорее всего, ничего не значило, ведь не всем детям нравится носиться как угорелым.

Ее мама Лина тоже продолжала вести себя нормально. Иногда она рассказывала что-нибудь о здоровье Ники, о ее лечении, диете, враче, каких-то удивительных фактах из интернета, которые она прочла. Из этой разрозненной информации у Лизы вскоре сложилась более-менее понятная картина. Судя по всему, Ника родилась слабым и болезненным ребенком, плохо спала в младенчестве, Лине никто не помогал, она ужасно уставала, а в три года Ника тяжело переболела ветрянкой и у нее начались серьезные проблемы со здоровьем. В обычной детской поликлинике Лину слушать не захотели и говорили, что у нее нормальный здоровый ребенок, тогда она отправилась в интернет и там нашла массу альтернативных точек зрения. Благодаря разным интернет-гуру от медицины она нашла у дочери и преддиабет, и «дырявый» кишечник, и аллергию и все остальное. Там же она нашла и замечательного гастролирующего врача, которому была рада отдавать по 10 000 за прием, лишь бы та назначала Нике анализы и БАДы. И вся эта удивительная история продолжается уже три года, по мнению Лины, лучше Нике не становится, а не становится хуже только усилиями Вероники Сергеевны.

Лизе оставалось непонятным, куда смотрит отец девочки. Неужели он настолько же лишен критического мышления, как и ее мать? Также слепо доверяет мнению интернет-целителей? Или ему просто наплевать, и он самоустранился от решения проблемы, предоставив жене заниматься здоровьем дочери? Лина мало говорила о муже, но из того, что Лиза слышала, ей показалось, что он мало времени проводит дома, много работает и предпочитает отдыхать с друзьями на природе, катаясь на мотоциклах. Лиза думала, что все это очень печально. Она знала, что такое растить ребенка без помощников. Она помнила эти ночи без сна и ощущение, что ты никогда в жизни больше не выспишься. Эти бесконечные слезы, прогулки в любую погоду, лишь бы не играть дома в эти ужасные тоддлеровские игры, эти перечитанные на тысячу раз «Колобки» и «Груффало». Ей было удивительно, что она и сама не сошла с ума за время младенчества Антона. А Лина, судя по всему, сошла. Ну, то есть, не то чтобы совсем сошла, но явно ее переклинило в сторону поиска несуществующих болезней. «Бедный ребенок, – думала Лиза, – питается одной травой, наверное, и таблетки горстями пьет».