Мама

– Ника, ты что творишь! – воскликнула бабушка. – Закрой скорее, простудишься!

Ника закрыла окно и отправила фото Антону с подписью: «Теперь у меня только такая берлинская лазурь».

Потом он снова села на кровать и задумалась.

– Бабушка.

– Что, милая?

– Что будет дальше?

– С чем, Ника?

– С нами. Со мной. С мамой. С папой.

София Павловна вздохнула. Потянулась к карману за сигаретой. Ей захотелось срочно выйти на воздух и закурить. Но вместо этого она подошла и села рядом с внучкой.

– Ну… Мы с тобой поживем тут какое-то время. Проведем здесь новогодние каникулы.

– А потом?

– Твой папа за это время решит все вопросы с мамой, с судом, с опекой.

– Они разведутся?

– Я не знаю. Но твоей маме придется какое-то время побыть в больнице. Ей нужна помощь.

– Я буду жить с папой?

– А ты хочешь жить с папой?

Ника пожала плечами.

– Ты можешь жить со мной, если хочешь. Мы можем вообще навсегда переехать сюда.

Ника не ответила. Она не знала, чего она хотела. Наверное, чтобы все стало как раньше. Но немного получше. Жить с мамой и папой, но не болеть все время. Ходить в школу. И чтобы росли волосы. Дружить с Антоном. И чтобы папа был почаще дома. Чтобы смотреть вместе с родителями фильм вечером и смеяться до коликов, играя в Монополию. Не лежать в больнице. Не ходить по врачам. Гулять с родителями в парке. Водить друзей в гости. Есть сладости и всякую вредную еду. Чтобы мама сидела по вечерам с ней в комнате, а она рассказывала ей, как прошел день в школе. Почему нельзя оставить только хорошее? Почему, избавляясь от плохого, нужно отказаться от всего, что было хорошо? Это как-то несправедливо.

Телефон завибрировал. Пришел ответ от Антона:

«Да, такая лазурь получше. Но ты возвращайся скорее».