Мама

– Положите ребенка на твердую поверхность, – быстро сказала она.

Лина побежала в спальню и уложила Нику на пеленальный столик. Фельдшер на ходу раскрыла сумку, достала какие-то приборы и инструменты. Она заглянула в рот девочке, подняла ей веки и посветила в глаза, пощупала пульс и лоб.

– Когда обнаружили, что не просыпается?

– Минут 15–20 назад, сразу вызывала скорую. Она никогда раньше всю ночь не спала.

– Какие-то лекарства давали ребенку?

– Капли от насморка, «Санорин», кажется, а больше никаких. – Лина испуганными глазами смотрела на врача. – Она начала заболевать вчера, у нее плохо дышал нос, я ей закапала, стало лучше, она много спала вчера, всю ночь проспала, а утром я не смогла ее даже разбудить. Что с ней, доктор, что случилось?

– «Санорин»? – врач удивленно посмотрела на Лину. – Ну что же вы, мамочка, разве можно такому маленькому ребенку капли сосудосуживающие! Собирайтесь быстрее, поедем в больницу. У нее отравление нафтизином.

– Отравление?! – глаза Лины расширились от ужаса. – От этих капель может быть отравление?! Как же так, на них же написано, что они для детей!

– Ну так там написано, наверняка, что от года, а у вас вон – новорожденная. Вы поди еще и капали часто?

Лина попыталась сосчитать, сколько раз она успела закапать Нике нос, но так и не смогла – она все еще не могла трезво мыслить, руки тряслись, сердце словно сжато ледяной рукой.

– Ну вот, конечно, капаете что ни попадя, а потом вон что. Ну давайте скорее собирайтесь.

Через пять минут Лина ехала в машине скорой помощи, держа на руках все такую же неподвижную Нику, рядом с ней сидела фельдшер и заполняла документы, постоянно задавая Лине вопросы – когда родилась Ника, какие были диагнозы при рождении, чем питается, стоят ли прививки. Лина отвечала на автомате, не сводя глаз с лица дочери. «Только живи, только живи», – звучало у нее в голове.

Они быстро доехали до городской детской больницы, там Нику очень быстро забрали в отделение интенсивной терапии, Лина осталась заполнять целую стопку бумажек. Спустя полчаса ей разрешили пройти в отделение. Дочь лежала в кювезе, трубка капельницы шла к ее руке, к носу были присоединены две трубочки, в другую руку был вставлен катетер. Лину накрыло ощущение дежавю – еще совсем недавно дочь также лежала в реанимации родддома. Лину охватил тот же страх, что и тогда. На какие-то несколько дней ей вдруг показалось, что, может быть, все худшее уже позади, что теперь дочь будет жить, есть, спать, расти и радовать ее, но вот она снова в трубках и иголках, а Лина ничем не может ей помочь. Наоборот, это она сама виновата в том, что случилось. Это она сама дала ей эти чертовы капли, не прочитав инструкцию. Лина зажмурилась и закрыла лицо руками, чтобы не плакать посреди коридора.

Через минуту к ней подошел врач – молодая женщина в очках.

– Вы мама ребенка? – уточнила она. Голос у нее был совсем молодой, как у девочки-школьницы. Лина невольно подумала, что она, может быть, только недавно закончила институт и совсем ничего не знает о том, как лечить детей.

– Да, это я. Как она? С ней все будет в порядке?

– Ну, ее показатели стабильны, хотя давление и пульс по-прежнему слишком низкие. Нам удалось привести ее в сознание, сейчас мы даем ей лекарства для выведения яда из системы, а также восстанавливаем водный баланс – из-за рвоты она потеряла много жидкости. Расскажите, как получилось, что ребенок получил такую большую дозу нафтизина? – женщина пристально и строго посмотрела на Лину.

– Я не знаю, как так получилось… У нее был заложен нос, она плохо дышала, даже есть не могла, и я закапала ей нос. И это помогло, он сразу стал лучше дышать, она поела и уснула. А когда проснулась, нос снова плохо дышал, и я закапала еще… Я не знала, что младенцам нельзя использовать эти капли!

– Так ведь на инструкции должно быть написано. Эти капли можно использовать с одного года, и то, лучше бы с трех. В западных странах вообще не рекомендуется использовать сосудосуживающие средства до 6 лет, а в некоторых даже до 12! Особенно это касается таких средств, как нафтизин – это лекарство старого поколения, опасное в больших дозах даже для взрослых, а уж месячному ребенку много не надо, чтобы получить отравление.

Лина с ужасом смотрела то на врача, то на дочь.

– Скажите, что будет теперь?

– Ну, я думаю, что вы попали сюда вовремя, мы выведем яд из организма, побудете тут у нас несколько дней, понаблюдаем ребенка, если все показатели вернутся в норму, поедете домой.

Лина растерянно кивнула, а когда врач отошла, обхватила голову руками и снова собрала все свои силы, чтобы не заплакать.