Мама!!!

В подъезде они сразу уперлись в дверь Анькиной квартиры. Наверное, уже вернулись родители. Саша встала перед дверью. Стучать – страшно. Как сказать? Вашу Аню убили, а я убежала? Они попросят показать место. Придется возвращаться, смотреть в те окна. А вдруг люди в фуражках еще не ушли? Вдруг они сидят у окна и снова собираются выстрелить? Сердце у Саши так заколотилось, что она слышала его в каждой части тела – в руке, в ноге, в ушах. В груди сделалось жарко. Она не могла постучать. Уставилась на дверь и молчала.

Но тут к ней подошел рыжий. Он снял шапку, выдернул шарф и скомкал их. Потом постучал. Как только раздался стук, всё как бы оборвалось. Голова у Саши закружилась, ноги вдруг отяжелели и словно распухли, она стала заваливаться на стену. За дверью было тихо. Парень постучал еще раз. Потом еще. Потом развернулся и несколько раз сильно ударил в дверь ногой.

– Я Саня, – не выдержал он и снова забарабанил валенком в калоше. – Саня. Из 40-го дома, – прокричал он громче.

За дверью послышался грохот – это Женя ставит табурет, чтобы дотянуться до глазка. Баба Тоня совсем плохо видит. Иногда у них тоже выкручивали на этаже лампочку, в такие дни в глазок смотрела Женя. Саша подошла ближе, чтобы ее видно было в глазок.

– Это я, – пискнула она. В глазок смотрели. Женькин глаз закрыл его изнутри.

– Да мы это. Аньку убили.

В квартире по-прежнему было тихо. Глазок еще несколько секунд оставался темным, а потом там появился свет – Женя слезла с табурета и пододвинула его вплотную к двери. В подъезде было совершенно темно, светилась только крохотная точка в двери Анькиной квартиры.

Парень еще раз постучал в дверь.

– Эээ, вы че? Аньку убили. У пятиэтажки.

За дверью послышалось шарканье. Это баба Тоня вышла из своего закутка в коридор. Саша прильнула к замочной скважине. На днях Анька застряла с бабушкой дома, когда родители ездили за товаром. Один замок открылся, а второй – нет. Два дня Анька по веревке спускалась с балкона в школу и магазин, пока сосед-сварщик с третьего не вырезал им аккуратно нижний замок. Дырку закрыли фанеркой. Саша знала: если приложить к ней ухо, в квартире всё будет слышно.

Саша хорошо представляла, как глухая, растрепанная, в неизменной ночной рубашке и халате, баба Тоня уставилась на дверь и на Женю. Посмотрела на Женины дикие глаза, на прислоненный табурет. Саша была уверена, что слышала сквозь фанерку, как баба Тоня говорила и о чем. Вот какой-то рывок за дверью и Женин крик: «А…», который тут же оборвался. Это баба Тоня закрыла Жене рот рукой. Потом послышался звук шлепающих ног – Женя убежала в комнату.

Сейчас баба Тоня, как и всегда, когда дети слышали за дверью подозрительный шорох, подпирала ее шкафом. Неужели Женя не узнала Сашин голос?

– Побежали к окну! – крикнула она рыжему и кинулась из подъезда. В темноте наступила на что-то склизкое, ноги разъехались. Парень топтался рядом.

– Ну давай! А зачем?

Саша поняла: если баба Тоня стала двигать шкаф, она наверняка сейчас спустит маленькую Женю с балкона.

– Да бежим! – Саша сильно толкнула дверь подъезда. В подъезде была абсолютная темнота, но снаружи оказалось еще темнее. На улице, кажется, не было уже никого. Надвигалась метель. Снег и тревожный, раздирающий нутро шум она приносила со стороны железной дороги, откуда должна была прийти с остановки мама. И откуда еще недавно в нее, Сашу, стреляли.

Саня первым спустился с крыльца, походил немного туда-сюда, заглянул в темные окна первого этажа. В коротком потертом пальтишке он стоял и смотрел на Сашу, беспомощно опустив руки. Луна выскользнула из-за облака и мгновенно осветила Саню. Саша получше его разглядела: сопливый, лицо нездоровое и как будто исплаканное. Да ну? Не может он плакать! Она смотрела на маленького рыжего Саню, а тот стоял перед ней, перед окнами этого темного чужого дома, стоял перед всем миром один в своем маленьком пальто с оторванным хлястиком. Такой же одинокий, как Саша, он чем-то всё же очень от нее отличался. От маленького Сани исходил дух отчаяния, безысходности и напускного наплевательства, парнишечьей бравады. Как от Максимки. Где же Саня живет, в каком доме? Он ведь сказал, в каком, а она прослушала. Саша вспоминала только, что видела его порой во дворе. Он всегда гулял допоздна и провожал других до квартиры. Теперь он стоял перед ней под лунным прожектором и мял в руках шапку. Долго мял, пока не замерз. Натянув ушанку на голову, он внезапно спросил:

– А тебя почему не убили?

Саша прислонилась к стене, как будто на такой вопрос с открытой спиной отвечать нельзя:

– Я не знаю.

– А кто ее убил?

– Я не знаю.

– Но ты же видела?

– Не видела. Там стреляли. Я убежала, а Анька нет.

Саша помолчала немного:

– Надо туда идти. Проверить. Вдруг она не умерла?

– Да подобрали уже, – Саня махнул рукой и вытер рукавом сопли.

– Никто не видел. Когда начали стрелять, все спрятались. Одна пьяница только по улице шла. И еще женщина с капустой.

– Так это моя мама! Она сейчас пришла с работы. У нее полная сетка капусты.

– А почему ты не дома тогда?

Саня уткнулся в пол.

– Не разрешают.