Читаем Мама полностью

Вера прильнула к мужу и дала волю слезам. Болела нога, болела душа и разрывалось сердце от тоски и отчаяния. От бессилия что-то изменить.

– «Когда даёшь себя приручить, то случается и плакать…» – прав мудрый Лис.

Глава 3 Верить ли приметам?

Дома Михаил помог Вере раздеться и пройти в зал. Она сняла колготки и увидела, что нога не только распухла, но ещё и начала синеть. По бабушкиному рецепту она в подобных случаях всегда сначала опускала ногу в тазик с тёплой водой и массировала с хозяйственным мылом ушибленное место, потому что частенько подворачивала то одну, то другую ногу. Миша знал об этом и сразу же отправился в ванную за тазиком, мылом и полотенцем. Он посмотрел на жену с жалостью и укором, аккуратно поставил в воду ступню и начал легонько массировать.

– Больно? – спросил участливо.

– Терпимо. Миша, почему снова я подвернула ногу? Знак свыше, что я не туда иду? Только почему сейчас, когда мы уже сделали шаг, после которого так больно отступать назад?

– Верочка, прошу тебя, не начинай. Давай завтра поговорим. Сейчас главное – твоя нога. Перебинтую, положу холодную грелку, дам тебе успокоительное, попробуешь заснуть…

– Уснёшь тут! Перед моим взором так и стоит в углу Наденька и заливается слезами. Господи, что же мы наделали? Как она там? Что мы для неё можем сделать?

– Милая, ну успокойся, а то снова начнёшь плакать. Я ведь тоже не выношу твоих слёз.

– Ладно, молчу, – Вера взъерошила мужу волосы, а потом погладила по щеке.

Когда они легли спать, Михаил, как всегда, уснул быстро. Вера лежала с открытыми глазами, зная, что капли валерианы с пустырником ей не помогут…Воспоминания окунули её в юность.


Верочка училась на третьем курсе Института лёгкой промышленности, жила в общежитии в Подмосковье, была старостой курса. Общительная, весёлая, компанейская, к ней всегда не только девчонки по комнате, но и из группы, обращались за советом. Она, выросшая со строгой и хозяйственной бабушкой, была не по годам взрослая, ответственная и имела житейскую смекалку. Могла шить, переделывать из старого новое, украсить одежду вышивкой или декоративным цветком, да так умело и со вкусом, что никто и не догадывался по одежде, что материально ей, провинциальной девушке, живётся в столице очень и очень трудно. И несмотря на нехватку денег, Вера щедро делилась с сокурсниками тем, что у неё было. Верочка хорошо готовила из самых незатейливых продуктов, даже торт могла сделать из обычного дешёвого печенья. Вкусные запахи, доносившиеся из их комнаты по вечерам, привлекали многих, но только Виктор с факультета механиков отважился как-то постучаться в комнату Веры, где с ней ещё жили две девушки, Оля и Оксана из Иваново. Механики – это единственная группа в институте, где учились одни парни. Как правило, начиная с третьего курса, они обзаводились семьями – выбор невест у них был огромный! У Веры тоже были ухажёры, но, повстречавшись по очереди с тремя из этой группы, она поняла, что среди них нет того, единственного, о котором мечтала, начиная лет с шестнадцати. Бабушка постоянно, к месту или просто так, чтобы внучка навсегда запомнила, повторяла пословицу:

– «Замуж не напасть, да как бы замужем не пропасть!»

Вот Вера и ждала принца, о котором в то время мечтали все девушки, пригожего и на белом коне! Но для неё всё же в избраннике было главное, чтобы он покорил её сердце.


Виктор, почуяв запах жареной картошки, заглянув в комнату, весело предложил:

– Девчата! Давайте я принесу солёные огурчики и мы поужинаем вместе. Я остался на вечер один-одинёшенек, как-то не хочется без компании ужинать.

Конечно, к третьему курсу практически все студенты знали друг друга в лицо и даже по именам, Виктор всегда здоровался с Верой первым, а потом оглядывался и долго смотрел вслед. И вот, наконец-то, осмелился познакомиться ближе.

У Веры в этот вечер всё ладилось, она сдала курсовую работу на пять, отдала заказ, платье из изумрудного шёлка умопомрачительного фасона, одной из постоянных своих клиенток, поэтому весело откликнулась на предложение:

– Витя, конечно, приходи! Девчата, вы же не возражаете против ужина в мужской компании?

– Мы только рады, – откликнулась Оля, – у меня даже полбутылки сухого вина осталось. Мы же можем позволить себе праздник в честь защиты курсовых?

Виктор, довольно высокий парень с обычной внешностью – стрижка ёжиком, круглолицый, нос с небольшой горбинкой, густые брови, упрямый подбородок – нет, не из красавецев, которые сразу привлекают внимание женской половины, пришёл минут через пять. Кроме банки огурцов он принёс коробку дефицитных конфет «Птичье молоко».

– Ух ты! – Оля взяла в руки коробку, проглотила слюну, – я давно такие не ела! Где ты достал?

– Родичи из Адыгеи прислали, там есть кондитерская фабрика, можно купить.

– Ладно, все рассаживайтесь, – на правах хозяйки заявила Вера, – а то картошка совсем остынет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне / Детективы
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза