Мама ангела

А ещё Соне стало страшно жить. Она боялась случайностей, которые могут произойти с любым из её близких. Конечно, больше всего она боялась за Федю. Ведь к ней пришло понимание, что в собственной жизни она не решает ничего. Не будучи религиозной, Соня стала ходить в церковь, выучила молитвы, и в конце концов у неё с мужем зашёл разговор о венчании. И оно состоялось через два месяца.

Мы теперь вместе навсегда. Волновалась я ровно до того момента, как началось само венчание. В этот момент меня охватило спокойствие. Мне было не так уж важно, как я выгляжу (на свадьбе, помню, я постоянно на этот счет дёргалась), хотя сравнения с невестой в пышном платье, которая стояла рядом, я, конечно, не выдерживала. А с другой стороны… Да, у неё прическа, макияж и кринолин, а у меня – шесть лет брака, ребёнок и редкостное взаимопонимание с мужем.

Потом жизнь вроде бы вошла в привычную колею. Работа – дом – учёба. Ни минутки свободного времени. И вот вдруг Соню накрыла такая безысходность, что просто не захотелось больше жить. И ведь повода-то не было. Так, по дороге домой прошла по бульвару, а там гуляют мамочки с колясками… Соня скрывала от мужа и сына своё состояние. Снова купила лекарства, которые ей прописал невролог. Даже не было сил что-то записывать в дневник. Промучившись две недели с кошмарными мыслями, Соня вдруг поняла, что случилось: да ведь она недавно узнала, что её лучшая подруга ждёт второго ребёнка! И вроде бы обрадовалась, но где-то в глубине души позавидовала. Недомогание Сони постепенно сошло на нет. Жизнь продолжалась! И вообще – пора уже забыть. Полгода прошло уже, хватит.

Весной Соня вернулась к дневнику и написала там:

Наверное, я пока не готова заводить ещё одного ребёнка. Почему же я тогда этого хочу? Чтобы доказать, что я нормальная, как и все, что я не проклята и что у меня тоже может быть всё хорошо? И сын опять просит братика, потому что ему не с кем играть.

Прошёл ещё месяц. Кругом, как заговорённые, беременели и рожали знакомые и подруги. Соня посмотрела-посмотрела и тоже загорелась идеей «сходить ещё за одним».

Сегодня ночью мне приснилась дочь – новорождённая девочка. Я её родила как-то легко и быстро – так, что даже сама удивилась. Я её нянчила – одевала, кормила (почему-то из бутылочки). Проснулась в хорошем настроении. Пора признаться себе: я хочу ребёнка. Оговариваюсь, конечно: «Если Бог даст». Но хочу. Очень.

Страх не ушёл. Соня металась между работой, домой и учёбой, боясь мечтать о ребёнке, но всё равно грезила о нём. «Ты уверена, что хочешь этого? Ты тогда чудом избежала смерти», – говорила ей мать. Соня была уверена, но страх, что всё повторится, возвращался снова и снова. Имела ли она право так рисковать?

А потом подкралась эта самая дата – год с того дня, когда Игорёшка, мёртвый уже пять дней, родился. Собираясь на кладбище, Соня не знала, зачем она туда едет. Но вот теперь она лежала на могиле своего сына и просила прощения. За то, что, когда в последний вечер своей жизни малыш сильно толкался, она в сердцах сказала: «Игорёш, дай маме отдохнуть хоть немного!» И вот у Сони есть все возможности отдохнуть, а она шепчет земле, ставшей постелькой для её мальчика: «Прости, прости!»

Никто так и не прошёл мимо, она так никому и не выговорилась. Но уходила с кладбища с ощущением, что произошло что-то важное. Что-то, что позволяет ей дышать и не уничтожать себя изнутри. Соня приехала домой и оставила последнюю запись в дневнике: