Мама Белла

"Однажды в Кутулике был выездной спектакль Иркутского драмтеатра, и рассказ молодого Вампилова "Солнце в аистовом гнезде" повествует о переживаниях маленького Витьки: его и других детей не пускают на спектакль и отправляют спать".

Непонятные действия, движения на сцене, все в синем свете, туманно, таинственно. Лицо мальчика, -- его губы вздрогнули, рот приоткрылся.

"В половине одиннадцатого Витька сбежал со своей постели и через минуту занял место у окна, среди таких же, как он, готовых зареветь от любопытства зрителей. Витька прильнул к стене клуба. В зале было темно, а на сцене он увидел необыкновенный стог, необыкновенного человека, необыкновенное ружье. Человек вел себя необыкновенно. Все это было освещено необыкновенным ядовито-синим светом. И Витькино сердце запрыгало от предчувствия чуда".

Мужчина склонился над письменным столом, пишет, листает книгу. Барабанный, припускной шум вечного дождя.

"Обратите внимание, -- восклицает Марк Сергеев, -- на это слово "необыкновенный", которое в коротеньком отрывке звучит пять раз! И не кажется нам лишним! И ни у какого редактора не поднимется рука заменить его синонимом по газетному обычаю. Потому что приезд театра в дальнее село в те годы и в самом деле было необыкновенным чудом. Потому что детская вера в чудо, в то, что солнце непременно сядет рано или поздно в аистовое гнездо, неисчерпаема".

Из шума дождя выплывают томительные нотки какой-то сминаемой мелодии.

"Не тогда ли залетела в Сашино сердце искорка любви к театру?"

Кто-то медленно вошел в тоннель.

"Наверное, именно эта любовь была счастливой и скорбной одновременно причиной его поступления на филологический факультет университета. Почему скорбной? Потому что начался долгий, изнуряющий, полный загадок и неожиданностей путь в тоннеле".

Уставшее, небритое лицо мужчины. Шум дождя. Музыки нет.

"Прощание в июне"... какое грустное и загадочное название у пьесы, а ведь она всего лишь анекдот! Да и слабенькая. Кто это сказал? Неважно! Может быть, эти слова мои, по крайней мере я с ними согласен на все сто. Молодой человек заканчивает университет, полюбил девушку -- дочь ректора его ВУЗа. Простенькими, скорее избитыми приемами Вампилов направляет Колесова к развилке дорог, и он должен решить -- по которой идти. Примитивно? Неталантливо? Так спрашиваю не только я!"

Мужчина подходит к окну. Взволнованно, беспричинно поглаживает пальцами подбородок. Подгоняемые припускающим дождем, быстро идут люди.

Думает: "Странно, я мог ругать, критиковать эту пьесу вместе со многими, прикапываться к каким-то неудачным, несовершенным, неопытным деталям, но... но теперь не могу. Не могу! Потому что она меня все же волнует, тревожит. Она -- да, да! -- живет во мне. Может, потому что и мою молодость тоже когда-то хотели сломать? А может, все же сломали, ведь неспроста я чувствую себя Зиловым? А может, все же и Вампилова сломали? Не дали ему развиться до чего-то великого, всемирного, целостного? Слишком добрым и робким мальчиком был этот драматург! Как и в детстве, до конца своих дней верил -- солнце сядет в аистовое гнездо... Не село!"

Из неясных грязновато-серых очертаний появляется лицо Репникова.

КОЛЕСОВ. Владимир Алексеевич! Я пришел сюда с надеждой, что вы меня поймете...

РЕПНИКОВ. Все, Колесов. Разговор окончен! Вы не пришли сюда -- нет, вы ворвались, по своему обыкновению! И не с просьбой, а с требованием! Да знаете вы, как называются подобные визиты?

КОЛЕСОВ (тоже вспылил). Не знаю. Я пришел к вам с просьбой, но унижаться перед вами я не намерен. И если вы меня не понимаете, то это вовсе не значит, что вы можете на меня кричать.

РЕПНИКОВ. Так! Надеюсь, вы не будете меня душить. Здесь! В моем доме!

Неясные, но загустевшие серые очертания, и снова появляется лицо Репникова.

РЕПНИКОВ. ...Кто впустил в мой дом этого проходимца?!

РЕПНИКОВА (пожала плечами). Я впустила. Открыла дверь, вижу -- приятный человек... За что все-таки ты его так не любишь?

РЕПНИКОВ. А за что мне его любить? За что?.. (Ходит вокруг стола.) Мне никогда не нравились эти типы, эти юные победители с самомнением до небес! Тоже мне -- гений!.. Он явился с убеждением, что мир создан исключительно для него, в то время как мир создан для всех в равной степени. У него есть способности, да, но что толку! Ведь никто не знает, что он выкинет через минуту, и что в этом хорошего?.. Сейчас он на виду, герой, жертва несправедливости! Татьяна клюнула на эту удочку! Да-да! Он обижен, он горд, он одинок -- романтично! Да что Татьяна! По университету ходят целыми толпами -- просят за него! Но кто ходит? Кто просит? Шалопаи, которые не посещают лекции; выпивохи, которые устраивают фиктивные свадьбы, преподаватели, которые заигрывают с этой братией. Понимаешь? Он не один --вот в чем беда. Ему сочувствуют -- вот почему я его выгнал! А не выгони я его, представь, что эти умники забрали бы себе в голову?! Хорош бы я был, если бы я его не выгнал!.. Одним словом, он вздорный, нахальный, безответственный человек, и Татьяна не должна с ним встречаться! Это надо прекратить раз и навсегда, пока не поздно!