Мама для чужого наследника

Как говорит наш врач, положительные эмоции – лучшее лекарство для больного, и лишать сына радости от встречи с папой у меня нет права.

– Да, конечно, – прячу взгляд.

Кравицкий выпрямляется в полный рост, подхватывает сына на руки и идет на выход.

Сегодня шикарная погода. Пару дней шли дожди, сбили жару, и воздух пахнет свежестью.

Зеленый газон ожил после засушливых дней. Вплоть до того, что хочется скинуть обувь и пройтись по нему босиком.

Я замечаю в южной части сада целый детский городок. Странно, что я не видела его раньше. Когда нас привезли сюда. Либо же его собрали за те дни, что мы находились на карантине.

Тут есть и песочница, и качели, и детские горки. Разные домики, игровые лабиринты, огороженная трасса для детских автокаров. В общем, рай для ребенка. Мне остается только завидовать собственному сыну. Потому как в моем детстве о подобном нечего было даже мечтать.

– Как у Ильи дела? Как здоровье? – спрашивает Герман, стоит сынишке рвануть на всех парах на винтовую горку.

Илья с энтузиазмом начинает осваивать свои новые владения, оставляя меня с его отцом наедине.

– Все хорошо. Врач сказал: идем на поправку. С сегодняшнего дня разрешил гулять.

– Отличная новость, – переводит на меня взгляд.

По коже тут же бегут мурашки.

Возможно, я накручиваю, но мне чудится, что Герман теперь смотрит на меня как-то иначе. Собственническим заинтересованным взглядом. С явным мужским интересом.

– А что от тебя хотел Алексей? Я же не ошибся? Ты с ним разговаривала? – словно в доказательство своих подозрений, слышу ревнивые нотки в голосе.

– Не знаю. Мне это неинтересно.

– Ты решила с ним расстаться? – Я делаю вид, что не расслышала его вопроса и отвлеклась на Илюшу.

Кричу сыну, чтобы он был осторожен, взбираясь по ступеням.

– Он тебе не пара, – констатирует Кравицкий спустя пару минут.

Когда я уже думала, что мы ушли от темы.

– Кто это решил? – вспыхиваю внезапно.

То, что Леша далеко не идеал, я уже поняла сама. Но Герман и так слишком сильно лезет в мою жизнь. Поселил у себя дома, хочет отобрать сына, так теперь и в личную жизнь пытается сунуть нос?!

– Ты и сама это понимаешь. Твой Алексей получил аванс от моей жены. Оставшуюся сумму она так и не отдала, – продолжает добивать фактами. – Так что вряд ли им движет желание помириться с тобой. К тому же он может быть опасен для тебя.

Я вздрагиваю, чувствуя прикосновение мужской руки к моей руке. Нежное, легкое, едва ощутимое. Герман легонько сжимает пальцы вокруг моего запястья.

Я даже дышать перестаю, ощущая, как горит кожа в этом месте. И меня окатывает горячей волной.

Я словно девчонка на первом свидании. Вот только мне далеко не шестнадцать и Герман совсем не подросток, чтобы довольствоваться платоническими чувствами.

И все, что происходит между нами, слишком неправильно! Неужели он этого не понимает?

– Спасибо, я подумаю! – Нервно выдергиваю ладонь.

Делаю вид, что поправляю прядь волос.

И, кажется, Кравицкий меня понимает. Я вижу, как у него на переносице пролегает морщинка, взгляд становится тяжелым. Мужчина больше ни о чем не спрашивает, просто стоит молча рядом. Вот только легче от этого не становится.

– Мама, воды! – просит Илюша, набегавшись на площадке.

Я достаю заранее припасенную бутылочку. В такое время года мы никогда не выходили без нее из дома.

Сынишка жадно припадает к жидкости, утоляет жажду и с сияющим счастьем взглядом поворачивается к отцу.

– Ну как? Тебе понравилась площадка? – интересуется Кравицкий.

– Да! – радостно кивает Илья и с детской непосредственностью спрашивает: – А мы тепель тут жить будем?

– Тут, – подтверждает Герман. – И этот детский городок твой.

– Весь?

– Весь!

– Ула-а-а! – взвизгивает сын. Но тут же спохватывается: – А ты нас не боосишь?

– Нет, не переживай. Ни за что! – серьезным тоном отвечает отец.

– Ты не влешь?

– Ты же мой сын. Я не могу тебя обманывать. И запомни: ты тоже никогда-никогда не должен мне врать. Договорились? Только правда!

– И маму?

– Что маму? – не сразу понимает Кравицкий.

Илюша льнет ко мне, обнимая. Смотрит на отца исподлобья, будто чувствует подвох.

– Маму тоже не боосишь? – Повисает тяжелое молчание, во время которого мне хочется провалиться сквозь землю. – Я не хочу, чтобы она плакала.

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы этого не произошло, – медленно, подбирая каждое слово, отвечает Кравицкий. – Я тебе обещаю.

Глава 17

Последние дни я проживаю как в бреду. Мне сложно сосредоточиться на работе и делах, особенно сейчас, когда идеальный мир, который я кропотливо строил годами, ваял, наслаждаясь каждым мгновением, укреплял на всех рубежах, рушится на глазах как карточный домик.

Все те люди, кого я считал своим тылом, оказались дерьмом.

В какой момент все пошло не так? Полетело к чертям собачьим?