Мама для чужой дочки

Киваю.

– Вполне себе после нее. Надо будет КТ сделать, чтобы убедиться.

– И что делать?

– Ну там обычно комплекс всего. Но надо будет по факту смотреть. После КТ скажу. Наберете, как сделаете, но не тяните. Там не шуточная ситуация. И ещё…

Он берет листок и что-то пишет.

– Исключить физические нагрузки по максимуму. Обезболка, на случай совсем уж нетерпения.

– Исключить?

Все же мне удается встать и натянуть свитер. Парень смотрит на меня как на неразумного ребенка.

– Естественно, если не хочешь в инвалидное кресло загреметь.

Сглатываю.

– Не хочу.

– Верное решение. Тяжести – тоже, хотя бы пока не стабилизируем все.

– Черт, и ребенка нельзя?

Острый взгляд пронзает насквозь.

– Сколько ребенку?

– Года нет. Она маленькая ещё.

Прикусывает губу.

– Нежелательно, конечно. Я сейчас тебе ещё корсет напишу, хорошая штука. Возьмешь. Ну и пока все.

Протягивает листок.

– Снимок и ко мне.

Придавливает своей репликой. И спорить не рискнешь.

– Да понял я.

– И не тянуть. Тяжесть – не больше шести килограммов, чтоб не развалиться. Буду ждать звонка.

– Спасибо, – засовываю листок в задний карман джинсов и выхожу.

Вдыхаю и задерживаю воздух в легких.

Сволочизм какой-то. Как-то все криво и не в мою пользу.

И так мне хочется, до зубовного скрежета, домой. К девчонкам. Но я в последний момент, уже сидя в машине, напоминаю себе, что ещё надо к дядьке заскочить.

Посмотрю по ситуации, что он скажет насчет Димона, и уже буду решать, куда двигаться в его вопросе.

Глава 26

Полина

Тревожно смотрю на время и прислушиваюсь к звукам сверху. Но в квартире Олега пусто. Не вернулся ещё, хотя мы связывались днем и он собирался к врачу, а потом пропал.

Но я стараюсь его сильно не доставать звонками и не дергать без повода. Понимаю, что он может быть занят своими делами, а тут я с переживаниями и допросами. Посчитает нужным – сам позвонит и расскажет.

В замке проворачивается ключ. И этот звук заставляет меня вскочить на ноги. Совсем вылетело из головы, что я дала ему комплект ключей на всякий случай.

Качаю головой, поражаясь своей забывчивости.

Выбегаю в коридор, и Олег тут же сгребает меня в объятия, затыкая рот поцелуем.

– Наконец-то с вами, – шумно выдыхает, прислоняясь лбом ко мне, – думал, день этот не кончится.

– Голодный?

Мотает головой.

– Дядька накормил.

Удивленно вздергиваю бровь.

– Был у дяди Жоры? Как он?

Неопределенно пожимает плечами и усмехается.

– На удивление начал заниматься, и ему разрешили через недельку поменять ходунки на трость. Прогресс уже. – Смотрит мне за спину. – Малая спит?

– Ага, я сегодня её замучила всеми процедурами. Мне кажется, она меня возненавидела к вечеру и обиженно дулась, стоило мне показать капли для ушей.

Олег посмеивается и, напоследок стискивая меня, разжимает руки.

Скидывает одежду, проходит за мной.

– Чай?

– Поль, не кипиши, – ловит меня за руку и утягивает на колени, – посиди со мной. Просто хочу потискать тебя.

– Ой, что за слова, Жданов?

Вопросительно вскидывает брови.

– А что такого?

– Потискать, прям как подростки.

Он ловит прядь волос и начинает задумчиво накручивать их на палец, не сводя с меня пронзительного взгляда. Становится некомфортно под этим его взглядом.

И в голову начинают проникать какие-то нездоровые опасения.

Как-то странно ведет себя. Несвойственно ему.

– Что случилось, Олег? У тебя какой-то странный вид.

Он отмирает и упирается лбом мне в плечо.

– Устал дико, Поль.

Зарываюсь пальцами в его жестковатые волосы и стискиваю их в кулак.

– Спать хочешь?

Мотает головой.

– Что врач сказал?

Невесело хмыкает.

– Можно сказать, что я с сегодняшнего дня немощный мужик, – поднимает на меня пустой взгляд.

Сглатываю. Никак не ожидаю увидеть в его взгляде столько растерянности и потерянности.

– Что ты такое говоришь?

Олег сжимает челюсть и отводит взгляд.

Не даю ему отвернуться. Стискиваю щеки и поворачиваю его лицо к себе, заставляя смотреть прямо в глаза.

– Что стряслось, Олеж? Серьезное что-то?

– Не считая того, что я теперь даже не в состоянии поднять Лизку, особо ничего не стряслось.

– Так, Жданов, – подскакиваю на ноги и перекидываю ногу через его колени, усаживаюсь лицом к нему, – выкладывай. С чего вдруг я должна из тебя все вытягивать?

Он непривычно сильно стискивает мою талию. Его глаза будто пытаются внутрь меня заглянуть, и я непроизвольно ежусь под этим его взглядом.

– Олеж… – непослушными губами шепчу.

– Вердикт врача – смещение, вероятно. Нужно обследование, но мне необходимо исключить все нагрузки, в том числе таскать тяжести, иначе я могу оказаться в инвалидном кресле, – снова эта усмешка, от которой по спине проходит холодок.

Прикусываю губу, обдумываю, что ответить.

– Ну это же можно вылечить?

– Вылечить можно.

– Ну вот, – ловлю его взгляд и выдавливаю улыбку, – откуда тогда такие упаднические настроения, Жданов?

Он откидывается назад и шумно вздыхает.

– А на фига тебе неполноценный мужик, Ледышка? Который даже ребенка поднять не может.

Задыхаюсь от возмущения.

– Ты слышишь себя вообще? – мне становится больно от его слов.

Они жалят как раскаленные прутья. Пронзают сердце.