Мама для дракончика или Жена к вылуплению (СИ)

— Тогда у меня есть подходящая кандидатура. — Я удивленно ахнул. — Но, — он строго поднял вверх палец, — ты должен будешь принять на себя определенные обязательства.

— Ей нужны деньги? — усмехнулся я, алчность — это то, чего можно ожидать от женщины даже на пороге смерти.

— Все сложнее. Ты должен будешь поклясться позаботиться о ее младшем брате. Забота об одном ребенке в обмен на счастливое будущее другого. По-моему, это справедливо?

Некоторое время я расспрашивал Кевина о незнакомке, имя которой он все еще скрывал, прикрываясь врачебной тайной. По его описанию девушка была просто-таки идеалом: умной, честной, заботливой... я не мог в это поверить по определению. Если мужчины видят некую даму идеальной, это лишь значит, что она хорошая актриса. Впрочем, если она действительно умирает, а между нами будет только договор, то мне нет дела до ее личности.

— Ее болезнь действительно неизлечима? Дело не в нехватке денег?

— Конечно, нет, — поморщился Кевин. — Я вообще так и не смог понять, чем именно она больна.

— Ты?! — ахнул я, прекрасно зная, что он был самым лучшим студентом-лекарем на курсе. Да, именовали так других, но студенты знали, какова картина на самом деле. Самые сложные случаи на практике поручали именно Кевину, с его большим магическим резервом дракона и талантом к лекарскому делу это было неизбежно. Лекарь-дракон — вообще довольно редкое сочетание, мало есть болезней, которые ему неподвластны. — Как это возможно? Быть может, проклятье?

— Ты меня за дурака держишь?! — обозлился Кевин, ведь я задел его лекарскую честь. — Никаких следов магии, даже остаточных, там нет. У меня вообще сложилось впечатление, что это что-то простое, природное. Ни черных воздействий, ни проявлений нежити или чего-то подобного. Девушка держится только за счет толики эльфийской крови, ты ведь знаешь, эльфы хоть и не сильны физически, но магия поддерживает их тела...

— Не зря говорят: «заживет как на эльфе», — хмыкнул я. — Они даже руку могут прирастить, если вовремя приложить обратно.

— Ну, это слухи...

— В хрониках рода о завоевании Леса рассказывается об этом, могу показать при случае.

Кевин глянул удивленно, но все же отмахнулся:

— Ладно, не важно. Возможно это влияние самого Леса или эльфы за несколько тысяч лет с присоединения к Империи ослабели. Да и девушка всего лишь полукровка, а люди плохо наследуют эти способности, небольшой магический дар — это обычно все, что достается детям от связи эльфа и человека, в основном они практически-люди, а не полу-эльфы. Но в целом она держалась до последнего времени довольно стабильно, однако теперь ее магический резерв стал подводить. Вероятно, дело в том, что зараза пробралась в легкие. Никакие из примененных мною лекарств не сработали, на магическое воздействие болезнь просто не реагирует от слова совсем. Я... я будто вообще не вижу болезни, не чувствую ее. Если я обследую больного с воспалением, я чувствую зараженные ткани, если есть гной и так далее. А здесь... я вижу глазами, я слышу стоны боли, но моя магия ничего не может с этим сделать, даже почувствовать толком не может, зараженных тканей будто и нет, они будто скрыты от магического исследования. Я наблюдаю лишь физическое и магическое истощение, которые постепенно усугубляются. И мой прогноз очень плох. Я нигде не нашел описания подобных случаев, ни один из моих старых профессоров не смог ничего подсказать. Лечения нет, а состояние ухудшается. Я прогнозирую смерть в течении месяца, если ничего не изменится.

Слушать это было горько, все же речь о молодой девушке, а еще отвратительнее было думать, что я могу получить от этой ситуации выгоду, но я успокоил себя мыслями, что это принесет пользу ее брату. Все же я думал о варианте, когда за брак придется заплатить, например, алчным родственникам невесты, и эта ситуация выглядела бы куда хуже, чем необходимость позаботиться о ребенке.

— Конечно, она не хочет ни коем образом обременять тебя, — поспешно добавил Кевин. — После брака она продолжит жить в своем доме, а, когда она умрет, я сообщу. После того, как ты оформишь опекунство над ее братом, мы с женой могли бы забрать его и воспитывать сами. Он нас знает, и мы будем рады помочь.

Я удивленно глянул на друга:

— Кажется, будущее отцовство совсем затмило тебе мозг. Ты не забыл, что у тебя у самого скоро будет младенец?

— Дэни — очень хороший мальчик!

— Повидал я этих хороших мальчиков в пансионах. Сам был таким, что оторви и выбрось, вылетел из десяти заведений, пока дядюшка не засунул меня в нашу альма-матер, где из меня всю дурь выбили.

— Ты был трудным подростком, а Дэни еще ребенок, — усмехнулся нашим совместным воспоминаниям Кевин.

— Любой ребенок рано или поздно становится проблемным подростком, особенно если у него нет родителей, но есть неплохое наследство, которое можно промотать. — Ну, ничего, если я поклянусь, что позабочусь о нем, то я сделаю это, что бы он там себе не думал.

Кевин с улыбкой покачал головой, но промолчал. Сейчас не время было об этом думать.