Мама для дракончика или Жена к вылуплению

Я никогда не была в центральном храме столицы, поэтому периодически не выдерживала и начинала вертеть головой. Высокие стрельчатые окна забраны витражами, на которых изображена Богиня в своих разных ипостасях: в виде нежной нимфы, грозной воительницы, беременной матери. Они аккуратно подсвечены магией, так что даже в ночи выглядят завораживающе. Тут и там расставлены статуи знаменитых королей и королев, почитавших Богиню и отмеченных ее благословением, а также разные произведения искусства, ведь она считается покровительницей искусств, дарящей вдохновение.

Но главный зал храма и вовсе поражает мое воображение. Три лика богини стоят тут в виде огромных статуй в три человеческих роста, а все вокруг убрано серебряными украшениями и белыми цветами. Против воли завороженно подхожу к алтарю и бросаю в чашу с воскурениями мелкую серебряную монету — все, что могу себе позволить. Молюсь не о благополучном исходе дела, не о том, чтобы в следующей жизни мне выпала лучшая доля, а о том, чтобы Пресветлая позаботилась о Дэни, ведь она же Мать, а потому покровительствует всем детям.

— Я хотел бы поговорить с вами, — я удивленно вздрагиваю и отшатываюсь, когда замечаю рядом незнакомца. Он кажется мне огромной горой: высокий, широкий в плечах. Его фигура скрыта под черным плащом, а лицо закрывает черная полумаска, украшенная блестками, наверное, подготовленная для маскарада. Замечаю, что сбоку его плащ немного приподнимает конец меча. Оружие в храме Богини разрешено носить представителям знатнейших родов или получившим ордена за заслуги перед империей. Удивленно сглатываю, не таким я представляла будущего мужа. Кошусь на доктора ФицУильяма, но он учтиво внимает старику в белой жреческой рясе, а чем светлее цвет, тем выше человек в иерархии храма. Неужели первосвященник? — Отойдемте, — не дождавшись моего ответа, жених хозяйским жестом подхватывает меня под руку и отводит в одну из ниш.

Дверей тут нет, но почему-то я ощущаю себя неудобно, будто это может меня скомпрометировать. С удивлением замечаю на скамейке в нише какую-то корзину, которую мужчина небрежно отставляет в сторону и садится, вытягивая длинные ноги в проход.

— Присаживайтесь, нам предстоит длинный разговор, — предлагает он.

Мне не хочется, я слишком волнуюсь, но в небольшой нише он, кажется, занимает слишком много места. Хочется сбежать, и в то же время я понимаю, что от моего поступка может пострадать Дэни...

— Садитесь! — вдруг чувствую, как сильнее вспыхивают свечи и жаровни, стоящие поблизости.

— Вы маг огня?

— А я уж думал, что вы еще и немая, — ухмыляется он нагло, и я замечаю ямочку на его левой щеке, а вот на правой такой нет.

Злость неожиданно придает уверенности, я сажусь-таки на выглаженную и блестящую от времени деревянную скамью. Маги огня плохо сочетаются с энергией растений, эльфы их избегают всеми силами. Самый неудачный выбор для брака, наши силы будут все время конфликтовать. Впрочем, это ненадолго.

— О чем вы хотели поговорить?

— Наш договор, — он вытаскивает свернутую в трубочку бумагу из-за пазухи, и я узнаю связывающую его тесемку.

— Он уже подписан, — напоминаю я, не собираясь отступать ни от одного из пунктов договора.

— Конечно, но нужно еще раз повторить все пункты, прежде чем благословение Богини заверит наши клятвы.

Я напрягаюсь как всегда, когда речь идет о договорах и обязательствах, но он лишь повторяет то, что было много раз обговорено. Я обязуюсь признать своим ребенка будущего мужа, а он в свою очередь обязуется позаботиться о Дэни до его совершеннолетия, обеспечив ему все условия для воспитания и обучения, а также по возможности ему получить наследство.

— Я как раз знаю прекрасный пансион для магически-одаренных молодых людей в Оракских горах, я смогу поспособствовать, чтобы его приняли, — замечает мужчина, когда я подтверждаю, что согласна со всеми пунктами договора.

— Пансион для будущих военных? — ахаю я.

— Конечно, я и сам его закончил...

— По вам и видно, — шиплю злобной змеей. — У моего брата нет огненного дара, он не подходит для этого.

— Все матери так говорят сперва, а потом радуются тому, что сыновья возвращаются с обучения настоящими мужчинами! В этом пансионе исправляют поведение даже самых отъявленных хулиганов, и они становятся приличными членами общества.

«Салдафон!» — хочется закричать мне.

— По договору я могу выбрать пансион, где будет учиться мой брат, но не раньше, чем ему исполнится восемь лет. Я составлю список допустимых вариантов, — моим голосом можно замораживать лед.

— Я лишь хотел сказать, что могу помочь, — сделанным безразличием бурчит мой будущий муж. — Что ж, идемте к жрецу, нас уже заждались.

Он подхватывает со скамьи корзинку и первый покидает нишу. Мне хочется шипеть ему в след, что я сама справлюсь и мне помощь в этом вопросе не нужна, но я сдерживаюсь. Я начинаю сомневаться в том, что это удачная идея, хочется сбежать прочь, но я все же медленно иду к центральному алтарю. «Он поклянется позаботиться о Дэни и исполнить мою волю», — напоминаю себе. Это всяко лучше, чем дядюшка и тетушка. Все, что угодно, лучше их.