Мама для дракончика или Жена к вылуплению

Нельзя. Мне нельзя влюбляться. Между нами лишь договор, а Эйдан, такой великолепный богатый сильный и красивый мужчина, никогда не обратит внимания на такую уродку, как я. И в прежнее-то время я не была ему ровней, а теперь... я вновь опустила взгляд на свою руку, на вспухший красный рубец, оставшийся после болезни. Моя прежняя внешность никогда не вернется, нужно уже с этим смириться.

Мне нельзя в него влюбляться. Если я его полюблю, а в ответ получу лишь жалость, то погибну. А я должна жить ради Дэни и не вылупившегося еще дракончика.

Глава 11

Первые несколько дней в имении Эйдан запрещал нам с Дэни выходить из дома, опасаясь нечисти. Каждое утро после торопливого завтрака он выходил во двор и оборачивался драконом, чтобы затем летать по окрестностям в поисках опасности.

Дэни, конечно, был не в восторге. Наши вещи должны были прибыть через десять дней, с собой мы взяли только самое необходимое на первое время, чтобы не нагружать дракона. Открывать портал ради одежды и игрушек, конечно, тоже никто не собирался, такая огромная потеря магической энергии, чтобы на несколько дней раньше получить любимое платье или игрушку, была неразумна. Тем более, когда в округе бродит нежить, как известно, этих существ привлекает магия. Эйдан даже в поместье не рекомендовал мне применять заклинания мощнее самых простых, хотя оно было защищено от нежити древними амулетами, которые он напитал силой в первый же день.

В результате Дэни от скуки стоял на голове и доставал своими проказами слуг. Я пыталась его утихомирить и занять чем-нибудь полезным или хотя бы не таким вредным, но любую мою инициативу брат встречал с упрямством барана — из-за запрета выходить на улицу он записал меня в стан врагов, не желая понимать, что это опасно. Все мои предложения обращались против меня же. Когда я предлагала почитать книжку, он начинал издавать противные звуки, когда предлагала порисовать красками, он, оставшись без присмотра буквально на несколько минут, налил воды прямо на стол и развозил по всему столу, в результате чего я испачкала рукав платья. При этом смотрел на меня невинными глазами, приговаривая, что это «нечаянно» или «просто шутка».

Я понимала, что так проявляется недавний стресс, слишком много напряжения, слишком долго во время моей болезни он вел себя паинькой, а тут еще и невозможность побегать на улице и выплеснуть лишнюю энергию. К тому же, я ощущала, что его магические структуры неспокойны. Это могло значить, что вскоре у Дэни проявится магия, хоть и рановато. Либо это всего лишь приближение так называемой «волны» — подъема силы, который может потухнуть, так и не проявившись. Такие энергетические волны случаются у молодых магов, особенно в период стресса, перед раскрытием магии. Важно было не препятствовать этому развитию и в то же время не пытаться насильно его остановить, но, если магия все же прорвется, постараться поддержать и стабилизировать, чтобы маг не перегорел или, того хуже, энергия не выжгла его.

Эти мысли добавляли мне нервоза, тем более, что я еще полностью не восстановилась сама, а потому не могла почувствовать его состояние так четко, как привыкла. Мне все время казалось, что я что-то упускаю, будто я частично ослепла и натыкаюсь на вещи, которые раньше бы увидела четко, это раздражало. Меня все нервировало, а, когда на третий день Дэни, не выдержав, все же сбежал на улицу через оставленную кем-то из слуг заднюю дверь и спрятался в лесу, который здесь называли парком, у меня случилась форменная истерика.

Я выбежала его искать вместе со слугами, но он не откликался, справедливо ожидая наказания. И я не сдержалась. В моей голове метались образы один страшнее другого, что Дэни уже поглотила нежить или даже вселилась в него, проникнув в его магические каналы, и он придет обратно в имение уже став нежитью с налитыми чернотой глазами без белка. Я упала на колени и призвала эльфийскую магию, моя сила побежала по траве к корням, от одного растения к другому, от одного листика к другому, по стеблям, стволам и ветвям, расходясь все дальше, отыскивая любое живое существо вокруг. Я ощутила разом всех слуг, которые, ломая ветви, продирались через заросший парк, ощутила боль растений от этих травм, почувствовала каждую птичку, затаившуюся в ветвях, каждую белку в дупле, трех маленьких кроликов, притаившихся в ямке на краю леса в ожидании возвращения матери... и маленького мальчика, спрятавшегося в корнях покосившегося дуба. Я поджала губы, и несколько корней ловко связали Дэни, чтобы не убежал. Он вскрикнул испуганно, а я уже бежала в нужную сторону.

— А если бы это была не магия растений, а нежить? — строго спросила я.

— Я могу защитить себя, я не маленький! — он выхватил из-за пояса нож для бумаг в виде короткого неострого стилета, очевидно, украденный из кабинета Эйдана.

— Ты опять взял вещи без спросу, — прошипела я, схватила его за запястье и вырвала бесполезный нож для бумаг.