Мама для Ромашки

— Как может чувствовать себя колобок, которого то и дело бомбардируют изнутри по ребрам, печени, почкам и вообще по всему, до чего может дотянуться его ма-а-аленькие рученки и ножки? — смеюсь я, слегка отстраняясь от любимого. — Просто великолепно, — смеюсь, а в глазах любимого мужчины вижу столько нежности, тепла и любви, что не передать словами. Иногда кажется, что больше и быть не может. Но каждый раз он все больше и больше меня удивляет, убеждая, что нет границ у этих чувств. У его внимания, заботы и полной отдачи всего себя мне. Нам! Мне, нашему маленькому цветочку — Ромашке — и крохотному карапузу, который вот-вот должен увидеть этот свет.

И познакомиться с нами сынок решил именно сегодня…

Неожиданно среди ночи я чувствую, что со мной что-то происходит. Слабая тянущая боль в пояснице и в низу живота.

Честно думала протянуть до утра, но никак не могу улечься, чем и разбудила Руса.

— Что такое? — тут же взволнованно посмотрел на меня муж. — Лис? Ты в порядке?

— По-моему, сыночек решил нас увидеть, — натягиваю улыбку и чувствую приступ боли, отчего непроизвольно издаю сдавленный стон, а Рус подскакивает с кровати.

— Так, — тут же натягивает футболку мужчина. — Собираемся, — командует, хватая мобильный.

— А как же Ромашка? С кем ее оставить? — начинаю лихорадочно соображать. — Просто вызови мне скорую и все, — пытаюсь успокоить Руса, который, кажется, переживает даже больше, чем я.

— Сейчас Нину Федоровну вызову, она говорила, чтобы ее беспокоили, если что, — тут же набирает нашу няню.

Все, что происходило потом, в моей голове было обрывками моментов, как ярких кадров. То ли боли, то ли неверие, что уже вот-вот наш малыш появится на свет, то ли еще непонятно что, но состояние у меня было легкой прострации.

Буквально полчаса сборов, и мы уже выезжаем из дома. Няня приехала достаточно быстро и убедительно заверила нас не беспокоиться о дочурке.

Дальше дорога, боли, и дорога. Скорость, на которой летел мой муж, наверняка превышает все мыслимые и немыслимые пределы.

В отделении меня приняли быстро. Словно все тут только сидели и ждали, когда мы заявимся. Хотя не удивлюсь, если мой Беркутов уже и здесь всех построил.

И уже у самых дверей в палату:

— А вам туда нельзя, — остановили мужа.

— Но… Лис? — неуверенно посмотрел в мою сторону с невероятной растерянностью и страхом на лице Руслан. А я махнула ему рукой, натягивая улыбку изо всех сил, чтобы не показать, как это чертовски неприятно, так как боли участились, и заверила:

— Я справлюсь!

И я выполнила свое обещание. Наш сыночек родился весом три девятьсот двадцать. Рост — пятьдесят пять сантиметров. Богатырь. Весь в папу.

Тимур Русланович Беркутов.

Пять дней спустя. Выписка

– Папочка, принимайте ляльку, — говорит тихонько Русу улыбчивая молодая медсестра, а я смотрю на своего мужа, такого растерянного, когда ему передают сверток с нашим малышом, и мне хочется смеяться. Сильный, мужественный и всегда собранный Руслан в этот момент кажется невероятно уязвимым. Остается только гадать, как же этот мужчина в свое время справился с Ромашкой? Да еще и совершенно один.

— Какой кроха, сынок, — шепчет Руслан и принимает голубенький конверт с темно-синим бантом, с нежностью смотря на ребеночка, который что-то тихонечко кряхтит.

А я же крепко прижимаю к себе огромный букет голубых роз и глаз не могу отвести от своего Беркутова. От того, какая на его губах в этот момент довольная улыбка и сияющий взгляд. Как он едва слышно шепчет, глядя на меня “спасибо за сына, Лис”, шепчет так тихонько, что я читаю это по губам, и слезы сами собой наворачиваются на глаза, а в сердце щемит.

Люблю. Больше жизни люблю. И по взгляду вижу, что такие безумные чувства абсолютно взаимны.

На выписку мы не стали приглашать родителей, но зато дома нас уже ждут гости. И во главе всех поздравляющих, конечно же, наша Ромашка, которая дождаться не могла встречи со своим братиком. Моя маленькая непоседа теперь кажется совсем не маленькой, она с радостной улыбкой несется нас встречать и буквально подпрыгивает на месте от нетерпения.

— Показите Тиму, мамоська, папоська! — верещит непоседа, и бабулям приходится даже строго пришикнуть, получив в ответ надутые щечки и высунутый язычок проказницы. Но чтобы не доводить до скандала, пока в гостиной накрывали на стол, мы с Русом и Робертой отправились в нашу спальню, где можно было бы уложить малыша спать и где уже абсолютно все готово для нового члена нашей большой и дружной семьи.

— Какой малыс масенький, — серьезно заявляет дочка, аккуратно заползая с ногами на нашу с Русом кровать, которая стоит рядом с детским столиком, и с любопытством наблюдает, как я пеленаю Тиму. — Носик-кнопочка, — шепчет непоседа так, словно боится напугать нашего богатыря, который увлеченно дрыгает ножками, смотря на сестренку большими темно-карими, как у отца, глазками.

Ромашка тянет к нему ручку, погладив по кулачку, и тот хватает ее за пальчик.

— Ой, — заливисто смеется дочурка. — Он меня делжит, мамоська.