Мама для Ромашки

Несусь, не глядя по сторонам. Врезаюсь на ходу в сотрудников и, не поднимая головы, извиняюсь. Хочется спрятаться, забиться в угол и никому не попадаться на глаза, и желательно на максимальной удаленности от Беркутова. Но и рабочий день еще не окончен.

Резко торможу посреди коридора в полной растерянности, что делать дальше. Словно — хоп — и мозг выключили. Разве то, что произошло, дает мне право раньше уйти с работы? Ладно Руслан Данилович, он поймет мой уход. Но вот Марат Сергеевич? Как я объясню свое отсутствие на рабочем месте? Это будет выглядеть… по-детски.

Бросаю взгляд на часы, время почти три часа дня. Я ведь так и не обедала сегодня, боялась выйти в кафе, попавшись на глаза Беркутову. Ну, зато теперь есть повод слинять на час. Может, немного успокоюсь и возьму себя в руки.

Иду уже в знакомую кафешку через дорогу и, по иронии, сажусь за тот же столик. Вроде ничего примечательного: стол, пара диванчиков и вазочка с ромашками на подоконнике. Но здесь меня одолевают странные ощущения. Словно чего-то не хватает. И тут же сознание подкидывает чего, а верней, кого. Перед глазами появляется лицо Беркутова. Темные, как ночь, глаза и упрямо сжатые губы. Хмурые брови на красивом мужском лице и легкая небритость, от соприкосновения с которой становится щекотно.

Машинально касаюсь пальцами своих губ, все еще горящих от настойчивого поцелуя Руслана и тут же ругаю себя, отдергивая руку.

Дурочка, Лиса.

Слышу, как издалека, собственный всхлип и поджимаю губы, злясь на свое раскрасневшееся отражение в затемненном окне кафе.

Обидно! Я не такая, как его Олеся. Что он о себе возомнил? Да и не нравится он мне ни капельки. Именно, так и есть! Упрямый, злой, а еще красивый, потрясающий отец и дочурка у него милейшая и… так, стоп! Все, и так держалась от него подальше. Теперь и подавно не буду попадаться Беркутову на глаза. Мне бы только пережить практику и снова тихонько уползти в своей любимый, спокойный автосервис.

Заказанный зеленый чай стоит передо мной немым укором, но желания что-то есть совершенно нет. Мучает странное чувство, поселившееся в груди. Словно давит тяжесть изнутри. Но я, пытаясь не обращать на это внимания, обжигаясь горячим напитком, за пару глотков опустошаю чашку и спешу обратно в офис.

Возвращаюсь в “ПрайдИнвест” быстро и стараясь не попадаться никому на глаза. В приемной никого нет. Тихонько прошмыгнув, закрываюсь в своем кабинетике. На сегодня он моя крепость.

Отец не дает о себе знать, и это несказанно радует. Значит, его удовлетворили мои “достижения”.

На весь остаток дня с головой ухожу в работу. Так и думается меньше, и переживается тоже. Копаюсь в документах, делаю сканы, заношу в базу. Все четко и по порядку. Откладываю проработанные папки на край стола, решив, что в архив отнесу перед уходом. Из своего кабинета, пока все в офисе, и носу не покажу.

К концу дня я все-таки устаю от монитора. Глаза начинают слезиться. Все время тянет их потереть. А спину ломит от долгого сидения в одной позе. Все, на сегодня достаточно.

Накидываю рюкзак, беру документы и осторожно выглядываю из кабинета. Олеси уже нет. На этаже тишина. Ну и чудно. Набравшись смелости, выныриваю, заскакиваю в архив, оставляю папки на нужной полке и тороплюсь к лифту. Быстрей домой.

На первом этаже в уборной переодеваюсь и уже более спокойно выхожу из здания, попрощавшись с охранником. На парковке быстро нахожу свой транспорт и уже привычным движением надеваю шлем. Оглядываюсь, не знаю почему. Словно собираюсь скрыться с места преступления. И удостоверившись, что вокруг меня парковка пуста, срываюсь с места под визг покрышек. Сейчас действительно хочется скорости и ветра. Хочется адреналина и свободы. Кровь стучит в висках, а сердце несется вскачь, когда выезжаю на центральную улицу. Хочется еще быстрей, но все же на дороге сбрасываю скорость. Все это глупости. Безопасность превыше всего. Тем более в час пик, когда дорога загружена транспортом.

В сервис сегодня не еду и так все выходные дяде помогала. Честно заслужила отдых, поэтому держу путь до дома. Сегодняшний насыщенный на приятные и не очень события день тяжелым грузом лег на плечи. Лег и давит. Хочется распластаться на постели и уснуть. Быстро. Без всего того, что нарочито стучится в разум.

За ужином общаюсь с мамой. Верней, как общаюсь, она рассказывает о чем-то, а я лишь киваю в ответ и улыбаюсь. Не могу осмыслить ее слова. Меня словно обухом по голове ударили.

— Мамуль, я спать. Извини, что-то день тяжелый был, устала, — целую в щеку любимую женщину и ухожу в свою комнату, плотно притворив дверь.

Падаю в ворох подушек, но, как и предполагала, сон не идет. Совершенно. Только стоит чуть забыться, как тут же появляется Беркутов. Его лицо, руки на моей талии, ладонь в моих волосах и его голос, я, черт побери, слышу его так отчетливо, словно он здесь! В моей комнате.