Мама для сирот

Я много лет занималась с детьми. Мне встречались дети и из неблагополучных семей. Поэтому я знала, что значила эта интонация. Поэтому, пока все не дошло до драки, я быстро схватилась за раму окна и распахнула ее. Само окно было по мою макушку, поэтому дети меня не видели, но должны были отчетливо слышать мой голос.

— Прекратите ссориться. Я сейчас приду к вам. И лучше бы вам оставаться на месте, молодые люди.

Мой строгий голос в этом теле не был столь впечатляющим. Но, я надеялась, дети меня послушались. Не теряя ни секунды, я вернулась к крыльцу, с трудом распахнула дверь и пролезла внутрь. Кухня была сразу по правую сторону от входа. Войдя внутрь, я оглядела помещение.

Старая, местами сломанная мебель. Лишь небольшой островок со стульями и рабочим столом выглядели чистыми. Дети как раз стояли около стола.

Я медленно перевела взгляд на них. Еву отводила взгляд и смотрела в сторону. А вот мальчишка — черноволосый, загорелый и зеленоглазый смотрел на меня враждебно. Он выглядел немного старше Евы. Я могла бы дать ему лет десять. Но, если брать во внимание их слова, вероятно дети частенько голодали. Скорее всего, они все старше, чем выглядят.

— Убирайтесь из нашего дома! — резко сказал мальчик, непроизвольно заслонив Еву плечом.

Сердце кольнуло. Смотря в эти зеленые глаза, я могла отчетливо увидеть себя. Его осунувшееся лицо, тонкие кисти, торчащие из под грязной, местами ободранной кофты, и этот взгляд маленького волчка — все это мне было так знакомо. Я была точно такой же, когда на мои плечи обрушилась ответственность за младших. Скорее всего, этот мальчика большую часть еды отдавал другим. И старался. Старался. Старался.

— Малыш, скажи, как тебя зовут? — спросила я, отодвигая стул и садясь на него.

— А тебе какая разница? Ты пришла в себя и теперь можешь уходить! — резко ответил мальчик.

— Не могу, — я покачала головой и дотронулась до повязки. — Видишь ли, мне кажется, я потеряла память.

— И что? — мальчишка скрестил руки на груди. — Это твои проблемы.

— Сашка! — Ева дернула мальчика за рукав. — Прекрати себя так вести!

— Ева, — я остановила девочку и улыбнулась. — Он правильно себя ведет. Я посторонняя и могу причинить вред вам. К тому же я взрослая.

Дети смотрели на меня с удивлением. Даже Саша, опустив на мгновение настороженность, потрясенно моргнула. Но быстро взял себя в руки. Он молодец.

— Так. Давайте начала разберемся с тем, что я не намерена причинять вам вред. Хотя бы потому, что мне это не выгодно. У вас и забрать нечего. Согласен?

Саша резко кивнул, затем присел на стул напротив и внимательно посмотрел на меня.

— А теперь я хочу предложить один договор. Только для начала расскажите мне все, что у вас тут твориться, — предложила Еве тоже присесть.

Девочка замешкалась немного, а затем приняла предложение и села рядом со мной. Она тоже была очень худой. Мне было физически больно смотреть на ее тонкие, как тростинки, запястья. Хотелось накормить. Обогреть. И обнять. Но я сдержалась и внимательно посмотрела Сашу.

— Что вас интересует? И если я расскажу, вы пообещаете, что уйдете?

— Я могу пообещать, что никогда не причиню вам вреда. И постараюсь помочь.

Я почувствовала, как Ева под столом слегка пнула мальчика по ноге. Тот вздохнул и поднял на меня решительный взгляд. Видимо, им совсем тяжко. В детстве, я бы не согласилась на такое предложение. Но видя их отчаянную борьбу, могу предположить, что... еды у детей нет совсем.

— Сколько вас тут?

— Пятеро, — нехотя сказал Саша. — Было четверо. Но весной нам подкинули Варю.

— Варю? — я удивленно моргнула.

— Она маленькая совсем, — тихо сказала Ева, сжимая ручки в кулаки. — Примерно года два. Она спит в соседней комнате.

— А где остальные дети? И сколько им лет?

— Сонька и Егорка на огороде. Собирают травы на чай. Соньке пять, Егору десять, — пожал плечами Саша. — Вечером мы с Егором пойдем на пруд. Ловить рыбу.

Я задумалась. Значит, у них за домом есть огород. Учитывая размеры дома, огород должен быть большим. Только что дети могли понимать в рассаде?

— Рыба это замечательно, — задумчиво протянула я. Интересно, а дети умеют делать экран для ловли? Надо будет выяснить. — А вам сколько лет?

— Мне десять, — тихо сказал Ева.

— Мне двенадцать, — Сашка вздернул подбородок.

В груди снова неприятно кольнуло. Мне тоже было двенадцать, когда я начала заботиться о младших. Но их у меня было всего двое. И они были уже почти взрослыми. А еще у меня был надежный дом. И отец, пусть и алкоголик, но порой вспоминающий свои обязанности и приносящий еду в дом.

— Как давно вы тут живете вообще? — задала я следующий вопрос, проглотив ком в горле.

— С самого начала войны.

«Войны?» — по спине прошла дрожь.

— Тут основали приют для детей, которые остались без родителей из-за войны с Северянами. Нас тут было больше двадцати. Но смотрительница приюта, год назад, забрала все деньги и сбежала. Это было в ноябре, — Саша опустил взгляд и нахмурился. — Ту зиму многие не пережили.