Мама для сирот

Выйдя из кухни, мы направилась в соседнюю комнату. Раньше это было что-то вроде ученического класса? Просторная комната, большие окна, пара валяющихся парт. Некоторые из них разобраны на детали. Скорее всего, ими топили камин, чтобы согреться. На стене еще висела потускневшая от времени коричневая доска для мела. Была пару пустых шкафов. На полке одного из них лежала пыльная книга. Решив, что прочитаю ее позже, осмотрелась.

На полу, в самом углу, валялся выдвижной ящик. Видимо выпал из разобранных столов. И в этом самом ящике спала малютка. Я вздохнула. На вид ей и, правда, было года два. Она была куда упитаннее тех детей, что я видела. И одежда на ней была куда чище и опрятнее.

— Когда она, говоришь, к вам попала? — спросила я у Евы, подходя к спящему ребенку.

— Два месяца назад, — тихо ответила девочка, идя за мной. — Мы думали, она сбежала из деревни. Но, когда привели ее, то нам сказали, что ее мать утопилась. И за ребенком некому присматривать.

— А отец?

Я присела на корточки и внимательно присмотрелась к Варе. Видимых недугов не было видно. Напротив, она выглядела куда здоровее, чем другие. Это мне определенно нравилось. Значит, мать хорошо о ней ухаживала. Да и дети в приюте тоже.

— Он уехал на войну, — пожала плечами девочка. — Но так и не вернулся. Говорят, помер.

— А ребенка-то на кой вам дели? Вы же сами дети.

Я аккуратно подняла Варю на руки. Не стоило ей спать в таком мест. Надо отнести на кровать.

— Ну... — Ева опустила взгляд. — Мы же живем в приюте. А куда девать ребенка без родителей?

— Это вам местные такое сказали?

Я всегда относилась к людям насторожено. Но и не отрицала, что среди них есть хорошие люди, готовые помочь детям. Однако совсем бы не удивилась, если бы деревенские относились с пренебрежением к приютским детям.

— Угу, — Ева вздохнула и нерешительно посмотрела на меня.

— Все хорошо, — я улыбнулась. — Как-нибудь справимся. А сейчас давай отнесем малышку в кровать.

Я направилась в комнату, в которой очнулась. Положив Варю на ближайшую кровать, я накрыла ее тонкой простыней и погладила по светлым кудрям. Девочка нахмурилась во сне и сжала ручки в кулаки. В таком возрасте остаться без родителей, без семьи... А как себя чувствовал Сашка? Он и так с трудом тащил на себе троих. А тут еще и маленького ребенка скинули на его плечи. При этом Сашка сам был ребенком.

— Отлично. Веди меня в погреб или где вы там держите запасы еды.

Ева повела меня обратно на кухню. Саша все еще сидел за столом. Его взгляд по-прежнему был задумчив. Но, заметив наш приход, мальчик встал и пошел вместе с нами за небольшую каменную стенку, прилагаемую к печи, проходя мимо которой, я облегчением вздохнула — выглядела печь рабочей. Скорее всего, дети готовили еду именно в ней.

За стенкой был небольшой склад для продуктов в виде шкафа с широкими полками. Сейчас на них был лишь практически пустой мешок. В полу имелся люк, ведающий в погреб. Сначала я, разумеется, заглянула в мешок. Там было около десятка картофелин. Небольших.

— Откуда у вас картошка? — спросила я, подходя к люку.

— Тетка Марья иногда приносит, — тихо ответил Саша, помогая мне открыть люк. — Местные не плохие. Они просто... понимаете... у них тоже проблемы с едой бывают.

— Понимаю, — я кивнула. — Но вы дети. А обязанность взрослых заботиться о вас.

Ни Ева, ни Саша возразить не смогли. А я начала спускаться в погреб по шатким ступенькам. Пока я спускалась в тусклое подпольное помещение, наверху раздался топот ножек. Ага, двое других детей вернулись. Надо скорее выходить, чтобы дать дальнейшие инструкции. И осмотреть Егора. Надеюсь, его состояние не хуже, чем у остальных.

Погреб был достаточно большим. В две секции, огражденные каменной перегородкой. Простирался погреб лишь под кухней. Дальняя секция погреба была пуста. На полках была лишь пыль да щепки и камни. А вот ближайшая секция имела один мешок и глиняную тарелку, в которой было ровно три яйца. А вот это совсем не плохо!

В мешке тоже была картошка. Мелкая, местами уже испортившаяся. Но это все равно было лучше, чем ничего.

Убедившись, что в погребе ничего нет, я вылезла обратно и застала детей, сидящими за столом. Ева отсутствовала. Как и большой чугунный чайник, стоявший в печи. На столе были травы, которые дети успели собрать в огороде.

— Тетенька! — радостно сказала Соня, стоило ей меня увидеть. Она улыбнулась радостно и весело. Я непроизвольно улыбнулась в ответ.

Соня была еще малышкой. Она не понимала всей ситуации. Или понимала, но не могла воспринимать ее, как взрослая. И это было только к лучшему. Не к чему детям слишком быстро расти.

Рядом с Соней сидел мальчик в потрепанной и местами дырявой соломенной шляпе. Его одежда, как и у всех детей, была из грубой серой ткани. Местами уже зияли дыры. У Егора были светло-каштановые волосы, карие глаза и смуглая кожа. Однако видно было, что смуглый он не от природы, а от того, что слишком много времени провел на улице.

Руки и пальцы у мальчишки были такими же невозможно худыми, как и у остальных детей. Выглядел он не хуже, и на этом спасибо.