Мама для трех лисят (СИ)

Затем на все потертости и прорехи магией налепляю кусочки новой ткани. Затем заклятье смешения, чтобы переплести нити между собой. Следом химерологическое воздействие сродства — нити становятся одинакового типа и цвета. И прибить все это трансформационным подобием — обновление касается одежды в целом и на выходе мы получаем почти новые, лишь чуть-чуть поношенные вещички!

Казалось, откуда бы мне знать это? Конечно, герцогскую дочь, Пылающую, не касались проблемы поношенных вещей. Вот только академическая форма была не самого лучшего качества. А шить на заказ было запрещено. Вот и выкручивались мы, как могли. Покупали шелк, смешивали его с шерстью и получали вещи, от которых переставали чесаться.

Увы, весь первый курс я ходила с расчесанными до крови руками — жесткая шерсть убивала мою кожу. Сильно позже я узнала об этом способе и еще позднее смогла повторить.

— Пройдите к котлу и приступите ко второму этапу, — мой собственный голос, звучащий из облачка-таймера, заставил меня вздрогнуть. — Пройдите к котлу и приступите ко второму этапу. Одиннадцать. Десять. Девять.

— Стоп, — скомандовала я. — Слышу, не глухая.

Вернувшись к котлу, ссыпала ингредиенты, подготовила следующие, для третьего этапа и вновь поставила таймер. Истинные магистрис эликсиров не нуждаются в таймерах, но… Мне этот «костыль» необходим.

Оставив котел на еще больше уменьшенном огне, вернулась к вещичкам.

Крепко подумала, оценила оставшуюся ткань и, грубо раскроив, применила к ткани слитое воедино заклятье подобия и копирования. Сил ушло немерено, но зато у лисят теперь есть смена одежды. Она, безусловно, придет в негодность уже через два-три месяца, но к тому моменту что-то да изменится. Либо я оборву свой поводок и отвезу их в столицу, в посольство двуликих. Либо явится их мама-лиса. Или папа-лис.

«Не думай, не загадывай», цыкнула я на себя.

Потому что вернувшаяся надежда кололась изнутри. Потому что хотелось ускорить процесс и капнуть в эликсир мортанику. Она, как известно, тот еще катализатор. Но зелье и без того экспериментальное и рисковать… Можно остаться слепой. Все же эликсир я буду себе в глаза закапывать!

— Морис, Лиам! Возьмите вещи.

В кабинет заглянул второй близнец:

— Ого, а как это? Заклятье копирования?

— Чистое копирование истончает ткань, оно ведь, буквально, делит исходник на две части, — улыбнулась я. — Здесь же копирование шло поверхностное, внешнее. Основную работу сделало трансформационное подобие.

— А его вы уложили на купленную ткань, да? — быстро ухватил суть лисенок, — здорово. Надо только пометить копии — с ними обращаться нужно аккуратнее, тогда дольше прослужат.

Порывшись на дальних полках, я вытащила свою старую корзину с рукоделием:

— Возьми, вышейте что-нибудь.

— Ого, это же тиамарский шелк, — пискнул лисенок, — а нам точно это можно?

— Очень точно, — фыркнула я.

И, щелкнув по появившемуся облачку, пошла вниз, к котлу. К вечеру я так устала от этой беготни, что, прежде чем начать поиск «якоря», заварила себе чашечку кавы. Имею право! Я, быть может, ослепну. Или пойму, что «якорь» сокрыт где-то под землей. Или… В общем, столько вариантов разочарования и лишь один шанс на успех.

— Кыш-кыш, — мягко произнесла я, когда лисятки заглянули на кухню, — возьмите еду и идите в сад. Мы с кавой хотим побыть одни.

Морис сосредоточенно кивнул, ухватил поднос с мелкими бутербродами, и тычком выставил брата из кухни. Лиам явно порывался что-то сказать, но хмурый близнец не дал ему такого шанса.

Глава 7

Глубоко вдохнув, я допила оставшийся глоток и поставила чашку в раковину. Старик на портрете дергался, махал свободной рукой и всячески пытался привлечь мое внимание. Но… Нет. Уже говорили, больше обсуждать нечего. То, что «поводком» управляет именно эта старая сволочь — несомненно. То, что он промолчит или соврет — так же не подлежит сомнению.

Проникнусь ли я речами о благе рода? О нет. Благо рода это совсем, совсем другое. Это давать слово и держать его — такие вещи славно сказываются на репутации. Благо рода — думать, а после делать. Благо рода — заботиться о каждом члене семьи, чтобы каждый член семьи чувствовал себя важным. И был готов помогать, защищать и так далее.

А вот то, что сделал герцог со своей дочерью… Это совсем не на благо рода. Подозреваю, те твари, что издевались надо мной — совсем непростые твари. И потому-то я и сижу здесь.

Уверена, герцог бы убил меня. Если бы не одно «но» — нельзя убивать своих детей, если не доказана их вина. Не доказана необходимость казни. Менее родовитым магам в этом плане проще — они могут резать друг дружку не оглядываясь на правила и старые клятвы.

С другой стороны, герцог бы не так и много потерял — личная сила просела бы процентов на двадцать, плюсом пошло бы проклятье на внешность.

«Или много», прикинула я.

А после решительно направилась к котлу. Пора.

Закапать зелье в глаза. На словах звучало просто, но… Каждый раз, когда капля должна была сорваться с пипетки, я зажмуривалась. Не специально!

— Ноэль Альхена Антер! Соберись!

— Помочь? — ко мне подошел Морис.

И я, попробовав еще раз, со вздохом согласилась: