Мама для волчонка

– Не переживай, Ника. Я не скупердяй и не обижу тебя материально, – не слыша, что я говорю, Берсерк продолжал эту немыслимую пытку, из-за которой я фактически чувствовала как все мои органы, начинают шевелиться, не находя места в собственном теле. – Заплачу столько, сколько нужно. Чеком, наличкой или отчислением на твой личный счет. Просто назови сумму.

– Сто миллионов! – назвала первую пришедшую на ум цифру, вынуждая мужчину замолчать.

Кажется, в просторном кабинета стало настолько тихо, что можно было услышать, как расправляются лёгкие при дыхании. За первые несколько секунд, я испытала настолько сильное облегчение, словно сошла с американских горок. А в следующий же момент, покрылась мурашками, чувствуя как хищный, золотой взгляд пробирается мне под кожу, вызывая нервный тремор.

Вцепившись руками в край стола, разводя локти, Берсерк настолько сильно наклонился вперёд, что всё его тело приобрело отчётливые звериные очертания, словно он вот-вот мог превратиться в волка и наброситься на меня.

Вены на лбу вздулись, желваки натянулись, а красивое мужское лицо очерствело, приобретая угрожающие нотки:

– Значит, я настолько тебе противен?

– Не моя вина, что я не хочу с тобой спать, – судя по тому, как побелели его пальцы, впиваясь в края стола, Берсерк легко бы смял в своей лапе толстую древесину, но я так сильно боялась прогнуться под него, что уже не собиралась останавливаться. – Не моя вина, что оборотни убили моих родителей, заставляя возненавидеть всё ваше племя! И то, что я похожа на Вику тоже не моя вина! Так что да. Противен! Я не хочу спать с тобой! И не соглашусь на это ни за какие деньги! – выскочила из его кабинета, хлопая дверями.

Ну вот и всё… Хлипкие мосты, которые с таким трудом были выстроены, сгорели синем пламенем, превращаясь в пропасть с оголенным пепелищем…

Я знала, что рублю сгоряча. Знала, что поступаю неправильно. Но настолько сильно боялась предать память родителей, что совершенно не могла остановиться. Хватит с них уже одной непутёвой дочери готовой продавать тело оборотням. Не хватало ещё, что бы и я пошла по той же дорожке. Да ещё и с тем же мужчиной!

Максвелл

Её слова сработали как электрошокер. Врезали по оголённым нервам, вводя меня в полный ступор.

Эта девчонка словно долбанный вирус, попавший в программу под названием «Моя жизнь». С ней всё идет наперекосяк. Стандартные правила и программы не работают. И я уже сам не знаю радоваться тому, что Ника не продаётся или биться головой об стену, что я противен ей настолько, что за одну единственную ночь нужно отвалить сто миллионов.

Я и сам не понял, в какой момент запустил в стену стокилограммовый стол.

Первое, что заставило прейти в себя – треск разорванных швов. Футболка так быстро пропиталась кровью, что в нос ударил приторный запах, оседая на языке кислым железом.

Дотерпев до вечера заливаясь алкоголем и сгоняя дурь в спортзале, я переоделся в спортивный костюм больше не секунды свободного времени, не собираясь проводить с Никой под одной крышей.

– Куда ты собрался? – подошел Ромэн, не позволяя спокойно сесть в машину.

– В клетку.

– В таком состоянии? – скривился, дёргая за край окровавленной футболки, отрывая её от бинтов. – Прекрати пороть чушь. Ты только позавчера серебром в бочину получил. До сих пор кровоточишь как баба, а уже собрался в клетку. Неужели хочешь, что бы тебя на тот свет отправили?

– Издеваешься? Для того чтобы меня на тот свет отправить одного ранения мало, – отмахнулся от его руки, запрыгивая в машину.

– Слышь, Берсерк, – опёрся предплечьями на дверь джипа, продолжая изображать из себя заботливую мамашу, – может мне с тобой поехать? Для подстраховки.

– Свечку держать? Нет уж. Спасибо. Не нуждаюсь.

Представляю, как сильно за этот месяц Ромэну уже успели осточертеть все мои выходки. Да чего уже греха таить, если я и самому себе начинал казаться психически нестабильным.

Когда добрался до Квинса, алкоголь практически выветрился. Оставляя мозги до противного трезвыми. И какого только ляда у волков такая сильная не восприимчивость к алкоголю?

Даже нажраться нормально нельзя! Уже через полчаса в крови ни единой молекулы спирта. И ощущение словно оказался на морозе в мокрой одежде.

Когда я зашел в забитую до отказа «Яму» первый бой оказался в самом разгаре. В ушах стоял гул из криков, волчьего рычания и ударов, которыми посыпали друг друга противники. А в воздухе витал приторный запах алкоголя, ненависти, пота и крови. Самое то, чтобы расслабиться и превратиться в зверя.

Заведённая толпа требовала крови и зрелищ. Переломанных костей и безжалостной мясорубки. Женщины визжали, а мужики кидались на клетку, словно рвущиеся с цепи псы.

– Вижу сегодня у тебя аншлаг, – поднялся на балкон, подходя к наблюдающему за боем Дирижеру.

– Есть такое, – повернулся ко мне, протягивая руку. – А с тобой-то что? Неужели после перестрелки с Крюгером до сих пор не очухался? Не будь ты машиной для убийств, я бы даже заволновался.

– Ничего особенного. Обычное пулевое, – облокотился на железные перила, смотря на происходящее в клетке месиво.