Мама для волчонка

– Я стоял рядом, пока ваша горничная собирала вещи, – отчитался Питер. – Сначала её вырвало, а потом она потеряла сознание. На вид все признаки отравления.

Кто бы сомневался! Очередной спектакль глубоко обиженной женщины, от которого меня выворачивало наизнанку!

– Ты видел, когда она что-то принимала?

– Нет. При мне ничего такого не было.

– Уверен? – недоверчиво сощурился.

Если Аня и могла что-то принять, то только после того как выскочила из кухни. Делать это раньше не имело никакого смысла. Если она, конечно, не ясновидящая.

– Так точно. Всё то время, что я был рядом, она даже в ванную комнату не выходила. А принять что-либо без моего ведома и вовсе не могла.

– Понятно, – достал телефон, вызывая Ромэна.

– Слушаю.

– Живо готовь машину. Аня отравилась, так что повезёшь её навстречу скорой. Иначе врачи точно не успеют её откачать.

– Две минуты.

И кто бы только подумал, что всего за один день может произойти столько всего, что даже у меня начнётся мигрень.

– Выноси Анну. Сейчас Ромэн подгонит авто.

Дождавшись, когда чёрный автомобиль скроется за воротами, я вернулся на кухню, собираясь успокоить Нику, пока Гретта окончательно не напугала её своей истерикой.

– Скорая уже приехала? – подняла на меня растерянный взгляд женщина, сжимая дрожащими пальцами стакан с водой.

– Ромэн повёз Анну навстречу, – мазнул взглядом, по осунувшейся Нике, на лбу у которой читалось всепоглощающее чувство вины. – Не переживайте как сильно. Это обычное пищевое отравление. Пару дней полежит под капельницей и будет как новенькая.

– Уверен? – наконец-то подала голос Ника, смотря на меня с такой надеждой в глазах, что я продолжил свою лож без каких-либо узрений совести.

– Ещё как. Так что хватит переживать. Лучше скажите повару чтобы проверил продукты на срок годности. И сами следите за тем, что отправляете в рот. Не хватало еще, чтобы и вы на больничной койке оказались.

– Икра, – выпалила Ника. – При мне она ела только её.

– С одним разобрались, – подошел к столу и, взяв с него поднос икорными канапе, отправил их в мусорное ведро. – Это всё или ещё где-то осталась?

– Всё.

– Вот и хорошо. А теперь заканчивайте скорбить без повода. На улице хорошая погода, так что берите Куина и живо на прогулку.

Представляю, каким чёрствым куском говна я им показался. Женщина, которая работала на меня пятнадцать лет. Женщина, с которой я спал, оказалась в больнице между жизнью и смертью, а я веду себя так, словно даже если она окажется между жизнью и смертью – мне будет глубоко наплевать.

Интересно и когда это я начал переживать что обо мне подумают другие? Совсем размяк. Превратился из нормального мужика в кисельную барышню.

Даже самому противно, насколько слабым я стал.

А ведь так и есть. Как только в твоей жизни появляются родные и близкие, в бороне образуется огромная брешь. Особенно сильно это касается детей.

Стоит, взять на руки крошечный, кряхтящий комочек и его боль становится твоей болью. Его радости становятся твоими радостями. И вместе с самым большим счастьем ты приобретаешь самую большую слабость, становясь уязвимей обычной букашки.

– Можно? – постучал в дверь Ромэн, когда за окном уже стояла темнота, а мне захотелось блевать от обилия документов.

– Заходи, – направился к бару, разминая плечи. – Что с Аней?

– Начать с хорошей новости или с плохой? – неоднозначно потянул тот, присаживаясь.

– Обычно я предпочитаю плохую, но сейчас явно не тот случай.

– Тогда начнём с хорошего, – взял Ромэн предложенный бокал виски. – Аня будет жить. Пришлось сделать ей полное промывание желудка, поставить две капельницы и откачивать в течение семи часов, так что всё обошлось самыми жертвами.

– Ну а плохая?

– Судя по заключению врача, нашу девочку отравили. Притом не какой-нибудь ерундой, а цианистым калием. А такая хрень априори не может попасть в организм случайно. Так что, как ты и сам уже понял Аню траванули.

Всего за одну секунду через моё тело прошло столько электричества, что его бы вполне хватило оставить от меня кучку пепла.

Это не Аню траванули. В том, чтобы это сделать не было никакого смысла. Абсолютно. Чего нельзя было сказать о Нике.

– Я, конечно, не Шерлок Холмс, – отхлебнул Ромэн, отставляя бокал на подлокотник. – Но в этом нет никакого смысла. Если, она не случайно попала под руку.

– Прям с языка снял.

– И, учитывая какой яд был выбран, расчёт явно был не на тебя.

– Он был на Нику, – озарение пришло, так же болезненно, как и удар дубинкой по голове.

Сначала пытались отравить меня, потом Нику. Кто-то явно пытается избавиться от всей моей семьи и, чем быстрее – тем лучше. Иначе бы не стал так торопиться.

– С чего бы вдруг? – хмыкнул Ромэн. – Какой смысл травить твою няньку?

– А тот, что она не просто нянька, – шумно вдохнув, присаживаясь напротив, я прокрутил запотевший бокал с виски. – Перед тем как потерять сознание я поставил на ней метку. Точно такую же, как на Вике. А это значит, что она моя женщина. Моя истинная пара.

– Бред! – засмеялся Ромэн, демонстрируя мои собственные чувства. – Может я и обычный человек, но даже я знаю, что такое невозможно.