Мама для Жеки (СИ)

-Поздравляю! - поднял бокал с вином. – Извините, что без букета, завтра же исправлюсь!

-Это еще не все! – впервые увидел, как мой отец покраснел, не знал, какие слова подобрать для следующего признания. Я отпил вино. – В общем, у нас будет ребенок! – выпалил он, я поперхнулся, схватился за салфетку и ошеломленно уставился на Нину Петровну и отца. Тот рухнул на стул и испуганно на меня смотрел, Нина Петровна нервно мяла льняную салфетку.

-Эээээ… ну, и с этим поздравляю! – выдавил из себя, кривя губы в подобии улыбки. – Всегда мечтал о брате или сестре, особенно с разницей в двадцать семь лет.

-Не ерничай! – строго осадил отец, хмуря свои темные брови. – Мы не специально, просто так получилось!

-Вы взрослые люди, вам моего разрешения не нужно, что делать, но, если вам будет легче от моего одобрения жить, одобряю! – от шока слова звучали слишком резко и далеко не радостно. Аппетит пропал, хотелось домой, лечь и уснуть. Тут же скривился. Дома ждала орущая Жека и нервная Мила. Залпом выпил вино, налил еще бокал и так же быстро и его опрокинул в себя.

-Вадим… - подала голос робко Нина Петровна. Я вскинул на нее взгляд и впервые заметил, что у нее ярко-зеленые глаза, цвета сочной травы по весне. И выглядела она лет на тридцать пять. Хоть и смотрела встревоженно, но счастье плескалось в ней и освещало ее изнутри. Мила никогда такой не была. Никогда. Внезапно понял, что завидую отцу. Его любят. Просто так и никогда ничего не требовали, просто были рядом и любили. Сердце защемило. Третий бокал, и я встал. Ни с кем не прощаясь, покинул квартиру. Идти было недалеко, поэтому машину оставил, решил дойти пешком, прогуляться и подышать воздухом. Во дворе не было никого, но мое внимание привлек незнакомый черный джип с тонированными окнами. Он был так неуместен среди автомобилей среднего класса, просто выбивался из общей картины. Стараясь не рассматривать его слишком пристально, нырнул в свой подъезд. Неторопливо поднялся по лестнице на нужный этаж и только возле двери вспомнил, что ключи от квартиры оставил в машине. Осторожно постучался, за дверью было тихо, Жека, наверное, спала. Время «Спокойной ночи, малыши» прошло полчаса назад. Открыли сразу же, словно ждали. Опешив от такой реакции, сделал шаг назад. В полумраке прихожей вырисовывалась фигура Милы. Зашел, повесил ключи от «опеля» на крючок, чмокнул молчаливую жену в щечку и прошел на кухню. Побег с семейного ужина сказался на желудке, есть хотелось сильно.

-Ты бы руки помыл! – заметила Мила, наблюдая, как я схватил со сковородки котлету.

-Жрать охота! – грубо ответил, вытирая ладонью жирные губы. Она брезгливо поморщилась. Достал из холодильника бутылку водки, из шкафчика рюмку и налил.

-Проблемы? – осторожно спросила жена, садясь на табуретку. Я, выпив сто грамм, убрал бутылку, сел напротив, размышляя, сообщать ей о своем повышении или отложить до лучших времен, так как новость, что у отца будет младший ребенок, перекрывала все. И тут обратил внимание на то, что Мила была накрашена. Очень ярко, словно собиралась или в ресторан, или в клуб. Еще это платье. Я его помнил. Короткое, бархатное, черное. Такое простое и такое вызывающее одновременно. На шее блеснул золотой кулон в форме капли с прозрачным камнем. Бриллиант, что ли? И понятно, что не я дарил. У меня не было таких денег на такие подарки. Переместил взгляд на руки. Кольца на безымянном пальце не было. Сглотнул. Медленно поднял глаза на Милу. Реальность говорила об одном, но я упорно верил в другое. Мне было даже страшно спросить о том, что увидел, страх сковывал не только мысли, но и движения. Сидел неподвижно, впиваясь тяжелым взглядом в красивое лицо Милы. Рассматривал каждую черточку этого прекрасного лица. Куколка с большими голубыми глазами. А когда еще и ресницы накрашены, вообще любо-дорого смотреть. Губы облизнула, они стали такими влажными, манящими. Наверное, вкусными. Было время, когда я просыпался и засыпал от этих губ… а в последнее время они лишь недовольно поджимались, кривились. Мы смотрели друга на друга, глаза в глаза, пытаясь прочесть мысли, понять мотивы, понять, почему это происходит. Было больно, было жалко, было страшно. Немного досадно. Время, проведённое рядом, не вернешь, по-другому уже не поступишь. А поступил бы я по-другому? Прошел бы тогда мимо? А смог бы бросить после первой же ночи?

-Ты уходишь? – голос предал, дрогнул, сел на последнем слоге. Мила склонила голову набок, не отвела глаза.

-Это все равно бы случилось. Рано или поздно. Мы слишком разные. Ты хороший человек, но не моего полета птица.

-А твоего – это какие?

-Это «крутые».

-Ааа… не оправдал ожидания, короче.