-Знаешь, есть такая цитата: «Хочешь стать женой генерала – выйди замуж за лейтенанта». Но я не хочу убивать свое время на ожидание твоего повышения. Ты в основном только говоришь, что будет, что станет, а по факту в нашей жизни мало что изменилось. У тебя друзья и то успешнее, чем ты, перед глазами яркий пример, а тебя все устраивает на среднем уровне. Зачем «мерседес», когда есть «опель», зачем большой дом, когда есть однушка. Зачем париться, напрягаться на работе, когда мне на моем месте сносно платят. Зачем нам Мальдивы, когда можно в Турцию, а то и в Крым. Зачем нам фирменные шмотки, когда продают хороший Китай. Я устала жить, как все. Как большинство. У меня есть внешность, фигура, мозги, так почему я должна прозябать с тобою???
-Тебе не хватает терпения и мудрости.
-Когда тебе предлагают то, что ты хочешь именно сейчас, нет смысла терпеть и мудро ждать манны небесной. У Крылова есть басня про щуку, лебедя и рака. Так вот и мы с тобой такие же. Один рвется в небо, другой пятится назад, а воз стоит на месте.
-Мила… но это бред. У нас семья! – я схватил ее руки, потянул на себя, но Мила поспешно их убрала под стол.
-Вадим, наше время вышло. Меня ждут.
-Мила… нет, это неправильно, ты не можешь меня оставить! – обезумев от факта, вскочил на ноги, чтобы тут же упасть перед нею на колени, обхватить за талию и уткнуться лицом в живот. – Все будет, дай только время, немного времени. И будут тебе и Мальдивы, и дом, и машина… все, что захочешь! – ощутил, как слезы потекли из глаз. Мила осторожно погладила по голове, эта ласка обнадежила, словно приласкали дворняжку. С надеждой приподнял лицо и взглянул на жену. Она слегка улыбнулась уголками губ, только глаза были холодными и чужими.
-Вадим, все у тебя получится, только уже без меня!
-Ты не можешь меня оставить…
-Могу. Уже оставила.
-Нет… нет… я не могу тебя отпустить… я же Жеку тогда совсем не увижу… где мне вас потом искать!
-А при чем тут Женька? – идеальная бровь вопросительно изогнулась, а я застыл с открытым ртом. – Я ухожу одна. Ребенок остается с тобою!
-То есть?
-Я. Ухожу. Одна. – с расстановкой проговорила Мила, словно для дебила. Хотя я сейчас так себя и ощущал. От неожиданности расцепил руки и сел на пол, большими глазами смотря на вмиг ставшую чужой мне девушку. Незнакомую мне девушку. Мила встала со стула и неторопливо вышла из кухни. Я сидел на полу, смотрел перед собою, прислушиваясь, как она собиралась, как щелкнул замок, и на лестнице послышался цокот ее каблучков. Встал на ноги, медленно приблизился к окну, которое выходило во двор. Вот из подъезда выпорхнула Мила, летящей походкой направилась именно к тому джипу, который так выделялся во дворе. Прислонился лбом к стеклу, прикрывая глаза, почувствовал на щеках влагу, но не стремился ее стереть. Зрителей нет, можно и не прятать свои чувства, свою боль от предательства, которая еще не резала по живому, лишь надрезала, с каждой секундой делая рану все больше и больше, обнажая мои разбитые мечты, вонзая осколки все глубже и глубже, до упора, чтобы не было возможности вытащить. Чтобы потом при каждом движении боль отдавалась в каждом уголке души. Чуть не взвыл по-волчьи. Лишь заскулил, как побитая собака. Торопливо вытащил водку и прям из горлышка начал пить. Только обезболить, только притупить, спастись в забытье. Спирт обжигал пищевод, я задыхался, но упорно вливал его в себя. Поставил бутылку на подоконник, слегка шатаясь, направился в комнату. На пороге замер, смотря на спящую дочь. Вот что я ей скажу? Что я ей скажу завтра, через год, через пять лет? Что? Ответа нет. И без ответа бесшумно лег на диван, натягивая на голову плед. Может быть, поутру проснусь, и все это окажется дурным сном?
***