Мама, я рокера люблю! (СИ)

Искупавшись, я встала в ванной перед зеркалом и принялась изучать свою фигуру. Никаких изменений я не заметила – ничего не выдавало моего «интересного» положения. Ничто не говорило о том, что где-то внутри меня, моего тела, зарождалась новая жизнь. И тем не менее это было так. Это был наш ребенок, мой и Тома. И может, именно благодаря ему Том внезапно воспылал ко мне чувствами, в которых не просто не боялся признаться, но даже проявлял их на людях. Возможно, неосязаемый зов крови влёк его ко мне, матери его ребенка, о котором он даже не подозревал. Может, он чувствовал во мне что-то родное и стремился соединиться с ним? И за этот сказочный подарок, за любовь Тома, я от всей души благодарила свое ещё не родившееся дитя. Я почувствовала, что начинаю испытывать к нему любовь, как к продолжению своего любимого мужчины. Мне не терпелось увидеть его, взять на руки, почувствовать его тепло, услышать стук маленького сердечка и прижать к себе. Да, я люблю и хочу этого ребенка. Теперь я в этом уверена. И я не буду больше тянуть с признанием. Как только увижусь с Томом, расскажу ему всё, и… будь что будет!

========== Глава 31 ==========

7 июня

Вот и всё. Всё кончено, у меня больше нет ребенка. Позавчера ночью, как раз после того, как я закончила писать дневник, у меня внезапно начались жуткие боли внизу живота. Со мной такое случалось после долгой задержки. Я, конечно, испугалась, но не стала придавать этому значения. Мало ли, что бывает. Может, съела что-то не то в ресторане. Я выпила обезболивающее и легла спать. А под утро проснулась от того, что боль не прошла, а вернулась с еще большей силой. А потом пошли месячные.

Понимая, что это ненормально, я позвонила доктору. Услышав мой рассказ, он почему-то испугался и сказал, что немедленно выезжает. Его страх передался и мне, хотя я слышала, что такое бывает и «эти дела» могут идти при беременности.

Доктор Филиппс примчался мгновенно, как и обещал. Осмотрев меня, он покачал головой, что-то пробормотал, еще раз расспросил обо всех симптомах, а затем сказал, что ничего точно сказать не может, пока не проведет обследование в клинике.

- В клинике? – с ужасом переспросила я. – И когда же я должна туда отправиться?

- Немедленно, Алиса. Немедленно. И то, я боюсь, как бы уже не было поздно

- Поздно для чего? Что вы хотите этим сказать, доктор? Это ребенок? С ним что-то не так?

- Скажите, вы очень хотели этого ребенка? – скорбно поджав губы, посмотрел он на меня.

- Если я скажу, что да, это что-нибудь изменит? – пролепетала я, помня, что лишь накануне осознала, что действительно его хочу. И решительно добавила:

- Да, теперь да.

- Ну что ж, в таком случае вы не будете отказываться и немедленно отправитесь со мной в клинику. Может, мы еще успеем.

- Хорошо, еду, - мгновенно согласилась я, не решаясь спрашивать, что именно мы успеем. Я позвонила на работу, чтобы предупредить, что вряд ли появлюсь там сегодня, и поехала в клинику.

Позже, после сдачи анализов, осмотра, прохождения УЗИ и нескольких мучительных часов ожидания, когда я уже готова была на стену лезть от волнения, в палату вошел доктор Филиппс. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы я узнала ответ.

- Всё кончено? Это конец? – пролепетала я. Не помню, что еще я говорила. Несколько часов ожидания между отчаянием и надеждой, и вот – топор опущен. Может, это слишком громко сказано, но чувствовала я себя именно так.

- Это ничего не значит. Такое случается. Вы еще сможете иметь детей. Просто вам надо как следует отдохнуть, набраться сил, прийти в себя… - попытался успокоить меня доктор Филиппс.

- Спасибо, доктор. Я понимаю, это ваша работа, успокаивать. Но не знаю, нужен ли мне другой ребенок. По крайней мере, сейчас не стоит об этом говорить. Скажите, я могу идти домой?

- Конечно. Но я бы посоветовал вам пока не напрягаться и провести пару дней в кровати.

- Спасибо, именно так я поступлю. Вы не выйдете, чтобы я могла одеться?

- Да, конечно. И, Алиса, - положил он руку мне на плечо.

- Да, доктор? – подняла я на него глаза, и его лицо расплылось из-за подступивших слез.

- Это очень тяжело, но, поверьте, это не самое страшное, - проговорил он и вышел из палаты.

Конечно, он был прав, но мне от этого было не легче.

Домой я доехала на такси, а когда вышла из машины, увидела Тома, сидящего на ступеньках перед подъездом и нервно курящего. Меньше всего мне сейчас хотелось говорить с ним.

- Что ты тут делаешь? – безразличным тоном спросила я, изо всех сил стараясь не разрыдаться у него на груди. Он казался таким беззащитным перед тем горем, что я несла в себе и которое теперь нависло над ним. Хотя, может, для него это и не было бы таким ударом?