Мама, я рокера люблю! (СИ)

Весной недостаток любви чувствуется особенно остро. Я всегда влюбляюсь весной. С Андреем у нас тоже все началось в апреле, но это было совсем не так как с Томом. С Томом для меня весна наступила в январе. Я так мечтала о том, как мы с ним будем гулять и целоваться под цветущими деревьями, рисовала в мечтах картины: вот я сижу на траве, а он положил голову мне на колени, и на нас летят миллионы белоснежных лепестков. При этих мыслях мне становилось совсем худо. Я глотала слезы, заедая их шоколадными конфетами и запивая чаем.

Но хватит о грустном. Даже сейчас, когда я немного оправилась и успокоилась, у меня на глаза наворачиваются слезы при воспоминании об этом.

Итак, я сидела в четырех стенах и потихоньку сходила с ума от собственного аутизма, когда Джуди возникла на пороге моей квартиры, отдохнувшая и загорелая под осенним австралийским солнцем.

- Джуди? Что ты тут делаешь? – изумилась я.

- Привет! Сюрприз! Не ожидала? А я так боялась, что уже не застану тебя здесь! - радостно воскликнула она и повисла у меня на шее.

- С чего бы это? – ошарашено промямлила я.

- Ну, знаешь ли, дурной пример заразителен. Вдруг ты тоже решила пойти моим путем и переехать к Тому.

- Нет, мы живем отдельно. Вернее, он живет, а я существую, - почти всхлипнула я.

- Неужели все настолько плохо? Не хочешь же ты сказать, что вы расстались? – искренне изумилась она. – А я-то думала, ты решила идти до конца.

- Я и думала, но кое-что случилось…

- Он тебе изменил? – догадалась Джуди, я лишь кивнула в ответ.

- Ну, знаешь, я уже давно приняла одно важное решение: если я не встречаю взаимности со стороны мужчины, то просто решаю, что у него плохой вкус и отхожу в сторону. Мужчина с плохим вкусом мне ни к чему. Не стоит тратить на него свое драгоценное ВВЗ, - изрекла она.

- ВВЗ? – не поняла я, совершенно потрясенная ее логичностью и рассудительностью, которые в моем разобранном состоянии казались почти непозволительной роскошью.

- Вот именно, ВВЗ – время, внимание, здоровье, - объяснила Джуди.

- Ну, взаимность у нас все-таки была. По крайней мере мне так кажется. Сексом он со мной точно занимался не по принуждению…

- Что ж, наверное, ему нравится сам процесс, а партнеры не так уж важны. Да ладно, не расстраивайся ты так, - ободряюще хлопнула она меня по плечу. – Представь, что было бы, если б это произошло через пять лет совместной жизни, когда у вас было бы трое детей.

- Тогда я смогла бы хоть затребовать с него алименты в качестве компенсации за моральный ущерб, - протянула я.

- Ага, значит, дело не только в уязвленном самолюбии. Материальная сторона тебя тоже интересует? – подмигнула мне Джуди. – Я обратилась по адресу.

- И что же ты можешь мне предложить? Подать на него в суд за моральный ущерб? - шмыгнула я носом.

- Вообще-то я была уверена, что ты откажешься, но раз все складывается так удачно… - уже потирала она руки.

- Да скажи мне, наконец, что ты имеешь в виду! – не выдержала я.

- Знаешь газету «The Moon»?

- Эту желтую газетенку? Ну? – вспомнила я журналистов этого издания, которых отшивала в свое время с большим удовольствием.

- Не важно, что ты сейчас о них думаешь. Когда ты узнаешь, что я тебе предлагаю, ты их полюбишь.

- И что же ты мне скажешь?

- Им нужен журналист. Если у тебя есть опыт работы, думаю, я смогу тебя туда устроить. Три тысячи фунтов в месяц гарантированы.

- Правда? – обрадовалась я, но потом опомнилась. – Ничего не получится, я работала в издании другого направления. Я не смогу охотиться за звездами, сидеть в кустах…

- Тебе и не придется этого делать. Будешь заниматься легальной деятельностью. Исполнять задания редакции, писать на всякие там психологические темы или что-то вроде того, - успокоила меня Джуди.

- И никаких рискованных трюков? – недоверчиво посмотрела я на нее.

- Никаких! Всё честно! Ну как, ты согласна? Тогда я звоню Аманде.

И не успела я рта раскрыть, как она уже позвонила по телефону и затарахтела с какой-то Амандой, которая, как позже выяснилось, и была редактором газеты «The Moon».

Почему-то я всегда считала, что редактором подобного издания может быть только мужчина. Не особо чистоплотный, такой толстячок итало-испанской наружности, с набриолиненными, зачесанными назад волосами, в жилете, с сигарой в зубах и золотыми перстнями на толстых волосатых пальцах.

Аманда оказалась совсем не такой. Худощавая блондинка с модной стрижкой, в деловом костюме, она выглядела словно бизнес-леди, а не главный редактор желтого издания. Зато она курила. Но не сигары, как я ожидала, а тонкие сигаретки с вишневым запахом.

Она даже не стала требовать моё резюме – видно, Джуди расписала меня на славу – лишь задала пару вопросов о моих предыдущих должностях и о том, какие обязанности мне приходилось выполнять. Она тактично не стала спрашивать о причинах моего ухода с такой во всех отношениях привлекательной должности, как пресс-атташе известной группы. Хотя, подозреваю, что у этой тактичности были несколько иные причины – она уже была прекрасно обо всем осведомлена, как и мои новые коллеги: три женщины и двое мужчин.