Мама из другого мира. Дела семейные и не только

– Ричард, ты наконец обернулся. Как я рад за тебя, дружище! – Ник, ни секунды не сомневаясь в своих действиях, уселся на пол перед медведем. А поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: – Эти лапки и коготочки я из сотен узнаю. Сколько раз он меня ими валял на тренировках? Не счесть, – в шутливой форме делился информацией Ник, словно пытаясь подразнить товарища. – Давно не виделись, Лиза.

Действительно давно.

– Здравствуйте, Лиза, – радостно оскалился Трой, – вот, познакомьтесь, это Шемин, наш товарищ из другой команды. Он не поверил, когда пришла весть, что Ричард обернулся полностью, увязался с нами, чтобы убедиться. Тоже оборотень.

– Кошак, – пренебрежительно пробормотала сидящая рядом Рамона. С друзьями сына она, видимо, была знакома, их появление удивления не вызвало.

Медведь на Шемина оскалился, стоило ему только сделать шаг вперед. Это был не дружеский рык, это было предупреждение, понятное абсолютно всем. Все веселье мигом испарилось, а его место заняло напряжение, которое можно было резать ножом. Шемин же, нисколько не смутившись, изящно мне поклонился, обворожительно улыбаясь, отчего даже грозное рычание отошло на задний план. Я не заметила его стремительного движения, а он уже держал меня за руку, склоняясь к ней с поцелуем. Его мягкие пальцы поглаживали чувствительную кожу в точке пульса, вызывая внутри порхание миллиона бабочек.

Шемин поймал мой взгляд, и я позабыла обо всем, в трепетном ожидании того самого легкого прикосновения губ и…

От громового рева медведя задребезжали стекла. Стоило отвести взгляд от Шемина, как влечение схлынуло, оставив сосущую пустоту и ощущения неправильности происходящего.

Или правильности, потому что в следующую секунду в скулу кота врезался кулак злого Ричарда, который предстал перед нами абсолютно обнаженным.

– Ревность – лучшее лекарство, – в голос смеялся Ник. – Я же говорил!

Глава 4

Рауль и Рамона вскочили, не зная, что предпринять, пока голый Ричард мочалил моего несостоявшегося ухажера. Впрочем, это не продлилось долго. Нашего спящего красавца в чувство привела мама:

– Сынок, я, конечно, рада тебя видеть, но не мог бы ты прикрыть то, чем природа так тебя одарила?

– Рамона! – смеясь, одернул жену Рауль.

– Что? – немного нервно отозвалась женщина и тут же продолжила: – Я его бесштанным видела в последний раз в пятилетнем возрасте, и с тех пор, знаешь ли, он подрос!

Палату заполнил громогласный хохот мужчин, даже кошак Шемин сидел на полу и ухмылялся разбитыми губами. Ричард и впрямь выглядел обескураженным, словно только сейчас осознал себя и окружающую обстановку. Недоуменно оглядев свою вопиющую наготу, он метнулся к обрушенной кровати и замотался в одеяло на манер римского патриция. Я хихикнула, чем и привлекла к себе внимание героя дня. Но воссоединиться нам было не суждено, стремительная медведица взяла сына в плен материнской радости, к которой два мгновения спустя присоединился Рауль. Я даже немного позавидовала этим крепко обнявшимся троим, которые молча стискивали друг друга и не нуждались в словах.

Словно услышав или как-то еще уловив мой тихий вздох, Ричард поднял глаза, между нами протянулась невесомая паутинка, по которой ко мне устремилось эхо его эмоций: острая мужская тоска и что-то по-детски игривое. По опыту эхо-связи с братом я поняла, что чувствую: переживания Ричарда и тень эмоций Мишки. Контраст желаний этих двоих заставил меня ухмыльнуться. Это было ошибкой, глупо ухмыляться в лицо эмоционально нестабильному оборотню. Деликатно освободившись из родительских объятий, Медведь устремился ко мне. Мгновение – и я оказалась в крепких, вышибающих дух объятиях, а вокруг нас возник кокон из одеяла. Я обнимала не слабее. Ребра Ричарда едва не трещали, чувств я вкладывала не меньше, и главным было ощущение всепоглощающей радости – ВЫЖИЛ. Выкарабкался! Вернулся. Они оба вернулись ко мне, мои мужчины. Хотя, скорее, не мужчины, а мужчина и малыш вроде нашего Алика. Мишка получился ого-го какой, но по сути – сущий ребенок.

Сколько бы мы так простояли, наслаждаясь циркулирующими между нами чувствами, даря друг другу тепло и без слов обещая все, что может дать взаимная любовь? Неизвестно. Мы бы и не пошевелились, если бы нас с грубоватой непосредственностью не прервали друзья Ричарда.

– Командир, – кокетливым тоном неунывающей гризетки, прощебетал Трой, – я тоже обнимашек хочу!

Это послужило сигналом к тому, что сослуживцы Ричарда кинулись его трепать и тискать, как бы случайно не замечая меня. Точнее, очень хорошо замечая и принимая в свое товарищество как свою.

– Командир, вот вернешься, парни тебе взбучку устроят. Перепугал всех знатно! Вокруг тебя такая энергия бушевала, что подойти не могли. А потом ещё и целитель заверил, что шансов никаких. Мы уж думали всё… кранты…

– А остальные? – торопливо перебил Ричард, словно боялся не успеть. – Остальные как? За нами с Фоксом ещё шли как минимум трое. А Фокс?